Выйдя от доктора, Стив решил все хорошенько обдумать. Почему она ему не сказала? Неужели думала, что это станет признанием ее женской слабости? Что он воспользуется ее состоянием, чтобы силой вырвать бизнес из ее рук?
Только одна простая мысль не пришла ему в голову: она могла бояться, что он получит свою «жеребячью зарплату» и уйдет.
Они никогда не обсуждали будущее ребенка, речь всегда шла только о необходимость иметь сына, и чтобы выполнить условия завещания. Он не раз задумывался о том, какой матерью она станет. Будет ли она любить своего сына или станет рассматривать его только как средство достижения цели, передав на попечение нянек и гувернанток? А если у них родится дочь и Кэсс потеряет фрахтовочный бизнес, будет ли она обижать девочку?
Но время шло, тяжкие взаимоотношения первых недель сменились вынужденным сотрудничеством, потом страстным взаимным желанием и, наконец, чуть ли не любовью. Узнав жену получше, Стив уже не мог представить, что она будет нерадивой матерью.
Почему же она не рассказала ему о своей беременности? Конечно, она боялась его как узурпатора ее власти, человека, который постепенно отнимал у нее тяжело доставшуюся империю. Он переманил на свою сторону ее людей, играл в политические игры здесь, в Денвере, поэтому вынужден был признать, что сам дал ей повод для худших подозрений. Он требовал от нее жестокой расплаты за насильную женитьбу, а она даже понятия не имела, что он богат и не нуждается в ее бизнесе.
— Мы слишком заигрались, Кэсс, — сказал Стив, входя в кладовую за конторой. Он решил встретиться с ней с глазу на глаз и рассказать о своем прошлом, о том, что он хочет остаться с ней и их ребенком и даже, бог ему в помощь, о том, что любит ее!
Рабочий день закончился, поэтому Кэсс отправила Осей домой и теперь одиноко стояла посреди комнаты, держа в одной руке опись, а в другой — карандаш. Увидев его в дверях, она удивилась и немного испугалась. Осей упомянул, что хозяин ушел поговорить с Булли Куинтом.
— Стив, я…
Но он прервал ее.
— Ты беременна, . Кэсс, и ничего мне не сказала. Ты не думаешь, что я тоже заинтересованная сторона?
— Я собиралась сказать тебе, Стив, — прошептала она.
— Когда, Кэсс?
Он взял у нее карандаш и бумагу, положил на ближайшую бочку и обнял за плечи.
— Скоро, Стив, как только я…
Голос у нее задрожал и она замолчала, боясь, что сейчас скажет «как только я пойму, что ты любишь меня».
— Как только ты уже не сможешь скрывать правду? О, Кэсси, секреты есть не только у тебя.
