Многое он уже знал от Кайла и Блэки и почувствовал, что должен ответить признанием на признание.
— Твои родители были не единственными людьми, которые находят вину в своем ребенке, Касс. Мои отец и мать соглашались друг с другом, только когда речь заходила о безнадежности. Отец ожидал от меня совершенства во всем и самодисциплины. А мать, светская дама, желала, чтобы фанфары звучали только в ее честь.
— Думаю, ты преуспел в этом, — не удержалась Кэсс, — тебе ничего не стоит очаровать любую женщину.
Он невесело усмехнулся.
— Это звучит отнюдь не как комплимент. Полагаю, я научился внешнему лоску и манерам от матери, но я также узнал, что светская дама может скрыть жестокость за взмахом веера. Короче, брак моих родителей тоже совершался не на небесах.
Он взглянул на Кэсс, бинтующую ему руку, и понял, что он тоже открыл ей больше, чем намеревался.
— Он оскорблял ее?
«Неужели Стив тоже страдал от безобразных семейных сцен»?
— О Господи, нет! Мой отец ни разу не тронул женщину пальцем даже в гневе. Он просто находил утешение в другом месте. Мать была фригидной, ее единственная страсть…
Он резко оборвал себя, боясь проговориться о существовали Грэхэм Холла и богатстве семьи.
— Просто ей чужды и сильные чувства, и настоящая сердечность.
Он погладил Кэсс по щеке, потом притянул к себе на колени.
— А ты, напротив, очень сердечная.
— Сейчас не время, ты потерял много крови, — возразила она, когда он осыпал поцелуями ее шею и плечи.
— Твои родители живы? — спросила она, вставая с его колен.
— Давай не будем больше говорить о несчастливой жизни родителей. Касс. Ты знаешь, что я хочу тебя, а ты, моя страстная маленькая колдунья, хочешь меня.
Даже с одной здоровой рукой он оказался удивительно проворным.
«Мы хотим Друг друга, да. Но любишь ли ты меня? Останешься ли ты со мной, когда наша сделка будет выполнена?»
Она сгорала от желания произнести эти слова вслух, но потом ее поглотило другое желание и все мысли улетучились.
Поздно ночью, когда Стив беспокойно спал рядом с ней, она лежала без сна с пресыщенным телом и неудовлетворенной душой. Каждый раз, когда он целовал ее или даже просто смотрел на нее страстными золотистыми глазами, она таяла и хотела его безрассудно, неистово, Кэсс с горечью думала о том, как легко она попала в созданную ею самой ловушку.
Он хотел се, но не любил. Очевидно, брак его родителей был настолько ужасным, что он никогда не признается в любви ни одной женщине и менее всего ей — холодной, расчетливой, которая унизила его, затащив под венец, которая в буквальном смысле изнасиловала его.
