— Обещаю вести себя безупречно. Я даже не прикоснусь к вам, если вас это пугает.
Она вздернула подбородок и пронзила его гордым взглядом:
— Я не боюсь вас, полковник.
— Неужели?
— Представьте себе.
— В таком случае, леди фон Ланген, я вынужден сделать вывод, что вы боитесь себя. — Прежде чем Элисса успела возразить, он приподнял ее подбородок и поймал ртом ее губы. Поцелуй был мягкий и осторожный, скорее — легкое прикосновение, и все же Элиссу охватил жар. Девушка старалась вырваться, но полковник становился все настойчивее, приникая к ее губам, словно пробуя их на вкус. Он обхватил ее руками, тесно прижав к своей груди.
Поток сладостных ощущений неожиданно прервали доводы рассудка. Элисса попыталась освободиться, но полковник опять привлек ее к себе, щекоча языком уголки ее губ; его поцелуи казались удивительно нежными и вместе с тем невероятно возбуждали. Элисса задрожала, и ее руки, упиравшиеся ему в грудь, вдруг обвили его шею. Полковник еще крепче впился в ее губы и ласкал их до тех пор, пока они не открылись, впуская его язык внутрь.
Это было невыразимо приятное, чувственное ощущение, но столь неожиданное, что Элисса испуганно отпрянула и, торопясь высвободиться, споткнулась и непременно упала бы, если бы полковник не подхватил ее.
Она подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее сверху вниз, тяжело нахмурив брови.
— Вы загадочная женщина, графиня. Можно подумать, вы ни разу в жизни не целовались.
Элиссу охватило беспокойство. Она не могла позволить ему проникнуть в свою тайну. Расправив плечи, Элисса горделиво вскинула голову:
— Вы забываете, полковник Кингсленд, что я несколько лет была замужем.
— Да… За человеком много старше вас, как мне сказали. Может быть, в этом-то и дело.
Элисса вспомнила своих родителей, вспомнила, как горячо они любили друг друга.
— Граф был сильным страстным мужчиной. Сомневаясь в этом, вы совершаете ошибку, полковник. А теперь прошу прощения…
Полковник в третий раз задержал Элиссу, встав на ее пути с мужским упрямством.
— Согласитесь встретиться со мной. Скажите «да», и я вас отпущу.
Элисса вздернула бровь.
— Я могла бы солгать вам, полковник, принять ваши условия, лишь бы вы освободили дорогу.
Уолвермонт вгляделся в ее лицо, увидел румянец, все еще горевший пятнами на щеках, и разглядел в глазах желание, которое она пыталась скрыть.
— Да, можете. Но если вы согласитесь, то, уверяю, не пожалеете. Поужинайте со мной завтра вечером. Прошу вас, скажите «да», леди.
