Виктория посмотрела на его нахмуренное лицо. Черты лица его казались еще более резкими в предзакатной полутьме.
— Как грустно, — сказала она.
Рорк кивнул.
— Да. Я знал это. Но я прилетел взглянуть на остров — и решил, что должен купить его.
— И так просто купили?
— Не так просто. Правительство не хотело продавать его мне — они уже планировали устроить здесь казино и гостиницы. Были там и другие, которые считали, что, став моей собственностью, остров придет в запустение.
— Но они оказались не правы. Он тихо рассмеялся.
— Кто знает, что правильно и что неправильно в этой жизни, Виктория? Я думаю, остров этот бесценен. — Его улыбка медленно угасла. — Но кое-кто был с этим не согласен и считал, что жить здесь, в такой глуши, вдали от всего…
Он замолчал, как раз тогда, когда солнце опустилось за горизонт. Виктория заметила горькую усмешку на его крепко сжатых губах и поняла, что он говорил о жене.
— Рорк… — Она глубоко вздохнула. — Когда вы купили этот остров, вы знали, что ваша жена думает по этому поводу?
Рорк остановился так неожиданно резко, что Виктория едва не налетела на него.
— К чему этот вопрос?
Резкость его тона поразила ее. Теперь, когда солнце почти скрылось, она не могла ясно видеть его лицо, но знала, как оно должно выглядеть: холодное, неприступное, суровое.
— Я только… Я спросила… Просто Констанция говорила…
Она осеклась, ругая себя за то, что вообще заговорила об этом.
— Констанция превратилась в старую сплетницу. Что она рассказала вам?
— Ничего. Только то, что ваша жена не любила этот остров.
Рорк невесело рассмеялся.
— Мягко сказано — она презирала его.
— И поэтому вы и она… поэтому вы развелись?
— Да, поэтому. Мы были женаты чуть больше двух лет. — Он резко выдохнул, потом сказал холодным тоном: — Есть что-нибудь еще, что вам хотелось бы знать?
— Извините, — быстро проговорила Виктория. — Я… я не собиралась совать нос в чужие дела…
Рорк пожал плечами.
— У меня нет желания говорить об Александре, — хмуро сказал он. — Я ясно выразился?
Виктория кивнула.
— Да, — тихо сказала она.
О да, подумала она, когда они шли назад к саду, он выразился очень ясно. Констанция была права: те нити, что связывали Рорка и его жену, еще не оборвались. Александра. Красивое, гордое имя. Была ли эта женщина такой же красивой и гордой?.. А он все еще скучает по ней. Да, наверняка. Вот почему он не может говорить о ней, вот почему…
— Тория? — Рука Рорка обняла ее за талию. — Что с вами?
— Ничего. Просто… я немного замерзла, вот и все.
