— Я обещал Велене.
— Да-а… Все эти форпостовцы такие мстительные… Впрочем, неважно. — Кронт придвинулся ближе и зашептал. — Слушай, а как твой нож? Еще спрятан?
Ральф ощупал сапоги — он спал не разуваясь:
— Да, здесь, — также тихо ответил он.
— Хорошо. Пусть там и будет.
Ральф, слегка пошатываясь, вышел из палатки. В лагере было тихо: многие еще отсыпались после вчерашнего. Парочка наемников суетилась у костра, кто-то пошел за дровами — из леса доносился звук мерных ударов топора.
Оглядевшись, Ральф побрел к озеру — туда вело множество узеньких тропинок, которые петляли между кочками, щуплыми деревцами и кустами можжевельника. Топкий берег был укреплен березовыми бревнами. Осторожно ступая по гати, Ральф подошел к кромке воды, присел на корточки. Озеро казалось сонным, оно не сразу отразило склонившегося к нему человека.
Ральф плеснул в лицо водой — она была рыжеватой, с частичками ила, но приятно холодной. Бинты на ладонях намокли, раны зажгло, но Ральф почувствовал себя взбодренным. "Надо будет перевязать", — подумал он и, кивнув на прощание Снежному, вернулся в лагерь.
Проходя мимо коновязи, он потрепал по холке своего вороного, который выглядел очень довольным — в его кормушку щедро насыпали овса.
— Ральф Коэн!
Вернон, улыбаясь, шел навстречу. Теперь он гораздо больше походил на благородного господина, чем вчера вечером: чуть влажные волосы были тщательно расчесаны, вместо старого одеяла с плеч свисал черный плащ дорогого сукна, грудь прикрывала искусно сплетенная кольчуга, а пояс сверкал серебром и аметистами. Ральф с раздражением подумал, что сам он выглядит оборванцем, которому самое место на паперти. Сюзерен легкой улыбкой приветствовал его и стал задумчиво гладить вороного, не торопясь начать разговор.
— Что вам угодно? — спросил Ральф, склонив голову — ему не хотелось, чтобы Вернон прочел в его глазах ненависть.
— Пока — ничего. Просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь после вчерашнего вечера.
— Неплохо, благодарю вас.
Вернон усмехнулся:
— Насколько я знаю, в Империи принято добавлять "мой господин", когда говоришь с сюзереном.
Ральф едва не зарычал, как злобный пес, но заставил себя сдержаться и спокойно сказал:
— Простите, мой господин, я ни в коем случае не хотел быть невежливым.
Вернон положил ему на плечо руку в кольчужной перчатке:
— Я всегда презирал традиции, Ральф. Традиции благородных кланов, — он фыркнул. — Самая бесполезная и глупая вещь! Можешь называть меня просто «Вернон», и на «ты». Ладно?
