Одно из первых моих воспоминаний. Я стою в песочнице и внимательно смотрю на девочку, в руках у которой красное в белый горошек жестяное ведерко. Я подхожу к ней и протягиваю руку за ведерком. Она доверчиво отдает его мне. И почему-то я со всей своей детской силы, размахнувшись, бью эту девочку по голове. От неожиданности она падает. В ее огромных недоуменных глазах появляются слезы. А по лбу течет маленькая струйка крови. Мне до сих пор стыдно за это. А ведь около тридцати лет прошло.
И где тут ангельская невинность, чистота и непорочность? Каждый из взрослых может вспомнить и рассказать истории о невероятной детской жестокости, которая не возможна, пожалуй, у многих взрослых.
Только не надо измышлять разные вещи о моей индивидуальной невероятной злобности, или о прохождении Солнца через Марс, или о кармическом воздействии позапрошлой жизни.
Конечно, в Евангелии сказано: «истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (от Матфея 18-3). Я был бы сражен наповал, и все мои аргументы рухнули бы. Если бы не продолжение, в котором говорится отнюдь не о чистоте или святости ребенка: «И так, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (от Матфея 18-4). Умалится надо. Стать маленьким. И сказано это о грехе гордыни, а не ангельской непорочности младенца. И не о том, что надо штанишки пачкать.
Православный взгляд на эту проблему я уже описал.
А вот еще и психологический. До определенного возраста ребенок не понимает, что такое чужая боль. Он легко может отрывать ножки мухам, издеваться над кошками и щенками. Это обычный период в развитии каждого ребенка. Но если его не остановить в этот момент — может вырасти жесточайший садист и убийца. Не приученный к эмпатии, к пониманию эмоционального состояния другого ребенка. А эту эмпатию можно развить только в обществе, социуме. Общаясь с другими детьми и взрослыми. Психологам давно известен тот факт, что единственный ребенок в семье длительное время испытывает трудности при адаптации во взрослой жизни. Особенно в семейной жизни. Гораздо легче адаптативные процессы протекают у людей, воспитанных в многодетных семьях. Там, где ребенок один из многих, а не «властелин, царь» своих подданных-родителей.
Мало того, что ребенок чист и непорочен, так он, по словам Анастасии, еще и подобен Богу. Потому что родничок у него не зарос. А через этот родничок к нему поступает… Что? Правильно. Приучил уже Пузаков к словосочетанию «космическая информация».
