Это было здорово трудно — не показать ему, что я прекрасно знаю, о чем он толкует. Изо всех сил стараясь выдержать заданный им самим тон непринужденной беседы, я сказал:
— Что ж, вы, вероятно, правы — моя работа у вас оставляет желать лучшего. Поэтому, в частности, я и решил, что мне надо уволиться.
— Да я вовсе не про вашу работу говорю, — отрезал Крабрак. — Вовсе не про работу, Сайрус. Я говорю, что мы ждем от вас кое-каких разъяснений.
Он внимательно посмотрел на меня, чтобы определить, достаточно ли хорошо я его понял, а потом вкрадчиво, почти нежно, сказал:
— Думается, например, что история с календарями требует разъяснения — вы ведь так и не потрудились разъяснить нам, куда они делись.
Я тоже посмотрел на него и облизал пересохшие губы. Мне, в общем-то, давно уже стало ясно, что он знает про календари. Знает или по крайней мере догадывается. Но я надеялся, что природная деликатность, или, верней, профессиональная, раз навсегда усвоенная им тактичность, которая частенько спасала меня от неприятностей, помешает ему завести этот безнадежный разговор. Я решил, что сейчас мне лучше всего молчать — да и что я мог сказать?..
— А они стоят денег, Сайрус. Немалых денег. И мы до сих пор не можем понять, что же вы с ними сделали.
Сообразив, что мне надо попробовать хоть как-то оправдаться — рассказ про пожар на почте уже зрел в моей голове, — я начал:
— Случилось досадное недоразумение…
— При чем тут недоразумение, — перебил меня Крабрак, — если двести или триста календарей не были, насколько мне известно, посланы адресатам. Да, вы собираетесь уходить, и, по-моему, правильно делаете. Мы все понимаем — это оч-ч-чень, мудрый шаг, Сайрус. Оч-чень. Но предварительно вам следует кое-что прояснить и обеспечить.
Я — да и сам Крабрак тоже — не сумел бы сказать, какой смысл он вкладывает в слово «обеспечить». У него была привычка коллекционировать слова, чтобы вставлять их — иногда вовсе не к месту — в свои высокопарные фразы. Теперь он мог разглагольствовать о календарях до самого вечера — просто потому, что ему было неведомо, как люди меняют предмет разговора. И я решил прийти ему на помощь:
— Разумеется, мистер Крабрак, если я должен заплатить…
— Заплатить, Сайрус? — перебил он меня. — Вы говорите, заплатить? Но дело не только в деньгах! Не только в деньгах, Сайрус. Затронута репутация нашей фирмы. Что вы об этом думаете, Сайрус? Календари должны были упрочить репутацию фирмы, и нам непонятно, почему вы не разослали их адресатам. Они должны были упрочить нашу репутацию, Сайрус! Мы заказали их вовсе не для того, чтобы выбросить кошке под хвост. Так дела не делаются, Сайрус.
