* * *
Поднявшись по тропинке, что вела к замку, Джед сразу увидел Исабель. Она стояла под деревом. В накинутом на плечи бархатном плаще, подбитом мехом. Резкий холодный ветер трепал ее волосы.
Увидев, что Джед замер как вкопанный при виде ее, Исабель тоже затаила дыхание.
Наконец он медленно приблизился к ней:
– А мне казалось, что ты уже выбросила этот хлам, – проговорил он, окидывая взглядом старинного покроя платье цвета слоновой кости и плащ. – С чего это ты вдруг решила так вырядиться?
– Хотела еще раз убедиться кое в чем.
– И что же?
Она посмотрела ему прямо в глаза:
– Теперь я знаю, что «Невеста» больше не имеет для тебя такого значения, как прежде. И я не боюсь соперничества с ней. У меня было время как следует поразмыслить над этим. И я пришла к выводу, что ей далеко до меня. Я здесь, и у меня хватит силы оставаться такой, какая я есть.
– То, о чем я постоянно твердил тебе.
Она улыбнулась:
– Но мне надо было самой понять это. Ты, наверное, заметил, как трудно меня переубедить?
Он усмехнулся:
– Да, кое-какие твои поступки навели меня на эту мысль.
– Наверное, – ее улыбка погасла, – ты догадываешься, как я рассердилась на тебя за то, что ты уехал в Сан-Мигуэль, не предупредив меня?
– Мне надо было покончить с ним. Иначе его тень постоянно преследовала бы тебя, не давая спокойно жить.
– Но почему ты не хотел, чтобы я тебе помогла? – она указала на платье. – Ты поступил со мной так, словно я та неизвестная, с картины. Может быть, ты хотел защитить меня, но все равно ты поступил несправделиво. Вспомни, каково тебе было, когда я сделала то же самое.
– Это совсем другое дело. У меня не было выбора… – он замолчал. – Ты права. Да, я проделал то же самое, что и ты. Сценарий один и тот же. Но я не мог вынести саму мысль о том, что ты будешь тревожиться.
– И ты решил прислать этого Брукинга, чтобы он усадил нас в теплое гнездышко, пока ты сражаешься с Марино? – она подняла руку, как только он открыл рот. – Но делать нечего, я смирилась с этим. Мне пришлось признать, что твоя работа довольно часто бывает опасной. И я буду беспокоиться многие годы.
Он замер:
– Годы?
– Ты же сам сказал – лет пятьдесят по меньшей мере, – улыбнулась она.
– По крайней мере, – голос Джеда внезапно сел. – Если ты готова принять такие условия.
– Но это еще не все. Нет, нет. Не прикасайся ко мне, – она отступила на шаг. – Мне еще надо кое-что тебе сказать. А я совершенно теряю голову, когда ты дотрагиваешься до меня.
