Картаук громко рассмеялся.
— В самом деле. — Он вернулся к своей работе и уже другим тоном закончил: — Игрушка.
— Не понял?
— Пошли махарадже какую-нибудь необыкновенную игрушку.
Руэл непонимающе смотрел на него.
— Ты имеешь в виду детскую игрушку?
— Поверь мне.
— Чтобы завоевать благосклонное внимание одного из богатейших вельмож Индии, ты предлагаешь мне подарить ему детскую игрушку?
— Потому что он недалеко ушел от ребенка по своему развитию. Думаешь, каким образом мне удавалось выдерживать его причуды в течение шести лет? Он бы извел меня, если бы я не нащупал его слабое место. Я знал, как отвлечь его внимание, когда он становился слишком назойливым и раздражительным. — Увидев сомнение на лице Руэла, Картаук сердито закончил: — Савизары, следуя кастовым запретам, женились только на своих близких родственницах, чтобы не выпускать и не дробить своего богатства. Ничего удивительного, что со временем наступило вырождение. И махараджа, и его сын каждый в своем роде остались на уровне ребенка. Только один просто капризный и взбалмошный, а второй — злой и мстительный.
— Абдар не ребенок.
— Нетерпеливость в достижении желаемого, неспособность понимать других людей, нежелание считаться с их чувствами, вообще неумение видеть в них тоже живых существ, его самомнение и эгоизм — все эти качества с возрастом только развились. Но взрослым он так и не стал, — язвительно улыбнулся Картаук.
— Игрушки… Это звучит так просто… Подозрительно просто.
— Я знаю одного мастера-ювелира. Его зовут Намир, он живет на Пальмовой улице. Он давно занимался изготовлением одной сложной игрушки. Скорее всего он ее уже закончил. Заплати ему, не жалея денег. Думаю, эта игрушка того стоит. Я часто прибегал к его услугам, и махараджа всегда оставался доволен.
«Неужели это правда?» — недоумевал Руэл. Он попытался вспомнить все, что когда-либо слышал о махарадже.
«Он не интересуется ничем, кроме своей железной дороги…»
«Его завораживает внешний блеск»…
Это подтверждало слова Картаука.
Стремление Савизара потворствовать своим желаниям, ничем не объяснимые прихоти, капризное желание, чтобы они были исполнены именно так, как он требует, — все это свидетельствовало о том, что характер его мало чем отличался от характера ребенка.
— Но почему никто не пользуется этим?
— Не все обладают моей проницательностью. И многие считают, что, заполучив требуемое, он наконец успокоится. И потом, безопаснее считать махараджу сумасбродным, а не слабоумным.
