Молоденький парнишка-водитель, не выдержав, хихикнул себе под нос, но сержант услышал, тут же насупился и молчал всю дорогу, успокаивая себя тем, что наматывал на палец шестисантиметровые гвоздики, снимал и выбрасывал в открытую форточку.
Мы подъехали к какому-то перекрестку в новом спальном районе города, и я поначалу решил, что здесь произошло обычное ДТП, и могли бы обойтись без участия прессы. Но когда я увидел выражение лица Береста, шагнувшего мне навстречу из-за кузова эвакуатора, знакомый неприятный холодок между лопаток вновь напомнил о себе и заставил внутренне напрячься как перед броском в зону прямого огневого поражения.
— Привет, комиссар, — я пожал чуть дрогнувшую руку, и Берест, не ответив, повернулся и пошел назад, к притулившейся возле обочины темно-синей «японке».
Только подойдя вплотную, я понял, что дело было не в самой машине, а в ее водителе. За рулем, откинувшись на подголовник, сидела… мумия! По ее позе было ясно видно, что это… существо, еще недавно бывшее человеком, видимо, в свой последний миг сумев остановить машину, попыталось выбраться из нее, но сил уже на это не хватило. Дверца была приоткрыта до первого фиксирующего положения, и ссохшиеся пальцы все еще цеплялись за внутреннюю ручку. На мумии мешком сидел весьма дорогой, цвета темного металлика, вечерний костюм, а возле педалей лежали свалившиеся с костлявых ног, шикарные мокасины крокодиловой кожи. Роскошный, с наворотами телефон спутниковой связи на приборной панели завершал образ бывшего владельца.
— Это что, вместо завтрака? — кивнул я на покойника.
— И вместо ужина, — откликнулся Николай. — Мне так со вчерашнего дня кусок в горло не лезет.
— Кто это, выяснили?
— Управляющий Сибирского банка Вайнштейн Игорь Александрович, тридцать шесть лет, женат, высшее юридическое, второй дан по карате-до, судимостей не имеет, — меланхолично проговорил Берест.
— Похоже, возвращался со светского раута?
— Не вернулся.
— Слушай, Коля, — до меня вдруг дошло, — а ведь этот… бывший банкир — ровесник тем первым двум!
— Ну и что? — нехотя откликнулся Берест, погруженный в невеселые раздумья. — На что ты намекаешь?
— Ни на что, — вовремя спохватился я, вспомнив отношение комиссара ко всякого рода мистическим изысканиям. — Но должен же быть здесь какой-то смысл! Золотарев говорил…
— Ну да, опять магия!.. Ты мне еще про серийного маньяка-вампира расскажи! — Николай начал понемногу распаляться — все-таки я его зацепил! Подходит, спрашивает сколько лет, а потом: ням-ням и — поминай, как звали?
