Флер только один раз встречалась с мистером Нонсилом, но интуиция сразу подсказала ей, что ее добродушный отец ошибся в адвокате. Вполне возможно, что покойный Гарри был обманут этим хитрым красноречивым джентльменом. Когда Кэлеб Нонсил говорил, то постоянно потирал руки, как будто мыл их. Он часто улыбался, но это была не та улыбка, которая могла бы внушить Флер доверие. Адвокат долго и с большими подробностями описывал ей состояние дел ее родителей, но эти разговоры были для нее бессмысленными. Она поняла только одно, что все деньги отца, как и де Чателлета (с материнской стороны) достанутся ей только после достижения совершеннолетия или ими будет распоряжаться муж, если она вступит в брак.
В конце беседы мистер Нонсил сказал одну вещь, которая очень напугала Флер.
– Вам уже восемнадцать. Вы достигли того возраста, когда молодые девушки выходят замуж, – заметил он. При этом его беспокойные глазки внимательно разглядывали Флер, которая оставалась прекрасной, несмотря на потускневшие глаза и впалые щеки. – Миссис де Вир и я обсудили это, моя дорогая, и пришли к выводу, что вам следовало бы принять какое-нибудь… э… хорошее предложение, которое вам будет сделано.
Флер испуганно поспешила заверить мистера Нонсила, что прошло слишком мало времени с момента гибели ее дорогих родителей, чтобы можно было думать о замужестве.
– Кроме того, я еще не встретила человека, за которого бы захотела выйти замуж, – закончила она.
После этих слов мистер Нонсил напугал ее еще больше.
– Ну как же, как же, – сказал он, – я слышал, что вашей руки неоднократно просил прекрасный благородный человек. Барон может предложить вам и титул, и богатство, о которых большинство молодых леди могут только мечтать, мое дорогое дитя.
Кровь застыла у нее в жилах.
– Если вы говорите о лорде Чевиоте, то я никогда не выйду за него, – тихо сказала она.
Продолжая улыбаться, адвокат многозначительно поднял свои кустистые брови.
– Ну хорошо, мы посмотрим, – прошептал он.
С этого времени Флер не знала покоя. Долли безжалостно старалась заставить ее изменить свое мнение, и девушка думала, что сойдет с ума, слушая бесконечные похвалы Чевиоту.
Не выдержав однажды, несчастная, измученная девушка вскричала, что скорее утопится, чем станет леди Чевиот, после чего Долли назвала ее поведение «постыдным».
– Что бы сказали твои мама и папа, услышав такую нехристианскую угрозу, – закричала она.
На что Флер, рыдая, ответила:
– Мама и папа хотели мне счастья и говорили, что я сама смогу выбрать себе мужа.
