Госпиталь Груэшр был окружен цветниками. Садовники заботливо поливали зеленые лужайки.
Миссис Грайем с беспокойством посмотрела на застывшее лицо своей спутницы.
– Я попрошу медсестру принести вам чашку кофе, прежде чем вы пройдете к мистеру Гудвину.
– Нет, спасибо, – тихо сказала Андра, – я хочу видеть его немедленно.
Ее проводили в маленькую белую комнату, затемненную зелеными шторами.
Тревор лежал на узкой высокой кровати. Его вид испугал Андру. Загорелое лицо казалось сморщенным, огромные глаза ввалились. У нее сжалось сердце.
Что стало с этим большим, красивым, полным жизни человеком!
Андра всхлипнула и подошла к нему:
– О, Тревор… Дорогой…
Его взгляд остановился на ней. Радость и облегчение отразились на измученном лице.
– Андра! – воскликнул он.
Миссис Грайем и медсестра тактично удалились. Дверь за ними закрылась.
– Дорогая Андра! Слава Богу, ты здесь!
Она уже не думала о Фрее. Боялась даже вспоминать о нем. Сбросив пальто и шарф, склонилась к изголовью и прижалась щекой к Тревору:
– Мой бедный! Мне ужасно, ужасно жаль!
Его руки обняли ее. В них еще чувствовалась сила, но тело было напряженным, неподвижным и под белым одеялом казалось очень длинным.
– Как ужасно, что это случилось накануне свадьбы, – произнес Тревор.
Андра снова заплакала. Это были слезы глубокого сострадания. Она уже не любила этого человека, но как можно было забыть об их прежней привязанности, о помолвке! Щеки Тревора стали мокрыми от ее слез.
– Бедняжка… – повторяла Андра.
Он погладил ее волосы, сказал тихо:
– Не знаю, почему это должно было случиться именно со мной? Когда меня вытащили живым, я подумал, что легко отделался. Двое парней, летевших со мной, погибли, а один из летчиков ослеп. Но разве я удачливее? Врачи считают, что я больше не смогу ходить. Сегодня утром мне сказали правду. Я стал инвалидом, навсегда прикованным к креслу. Никому не нужным. Господи!..
Он замолчал, и, подняв глаза, Андра ужаснулась, увидев, как по его щекам бегут слезы. Слабость этого человека не затронула ее так сильно, как тронуло бы его мужество. Она умела глубоко сочувствовать, но факт оставался фактом.
Он изливал свои беды, не вспоминая о ней. Тревор до сих пор был уверен, что она станет его женой. А если бы она, как и прежде, любила его? Стало бы это и ее трагедией?
Она не успела вымолвить и слова, как Тревор снова заговорил. И опять послышались его жалобы. Спасатели вовремя не вытащили его из-под обломков.
Виноват какой-то человек из наземной службы аэропорта. Он не сумел сделать все достаточно быстро. Спина и ноги Тревора были безнадежно повреждены. Это конец его карьеры. Он бесполезный инвалид. Жаль, что он не погиб. И так далее, и так далее, до тех пор, пока Андра, чувствуя легкую тошноту, не поднялась с колен, не присела на стул и не стала искать в сумке сигареты. Он с неприязнью посмотрел на нее:
