Колени заныли от стояния на жестком камне, и она, поднявшись, покинула церковь. Дома она сразу же столкнулась с Ливией, которая со второго этажа окликнула ее своим трубным голосом:
— Где ты была? Джоан сказала, что ты еще не выучила роль в спектакле.
— Каком спектакле?
— Иди ко мне, расскажу
Ориел поднялась на второй этаж и подошла к Ливии Массивная, как утес, Ливия была одной из тех женщин, которых Творец щедро наделил мужскими качествами. У нее были тяжелый подбородок и не менее тяжелая походка, а во взгляде» отсутствовал и намек на какую-либо женскую чувствительность.
— Я вчера говорила тебе, что Фейт решила устроить небольшое представление. Конечно, мы все в трауре, к тому же сейчас продолжается Великий пост, но небольшой домашний праздник мы можем себе позволить, раз у нас гостит сир де. Расин. Ты должна сыграть роль злой ведьмы
— Почему уродливую ведьму должна изображать именно я?
— Ты всегда играла ведьм и никогда раньше не возражала. Уже поздно что-то менять, тетя Фейт и так затратила столько сил на подготовку вечера.
— И все из-за того, чтобы Джоан покрасовалась перед сиром де Расином.
— Прекрати! Тебя, кажется, он мало интересует. Почему ты против того, чтобы отдать его кузине?
— Он не моя собственность, чтобы я его кому-то могла отдать, а кроме того, ему не нравится Джоан.
Ливия ухмыльнулась.
— Ты просто ревнуешь.
Второй раз за день ее уличили в ревности. Она хмуро взглянула на тетку, которая, хохотнув, затопала своей слоновой поступью дальше. Ориел не имела возможности ответить на выпад Ливии, но уязвил он ее не меньше, чем выходка Блэйда.
Она горделиво повернулась спиной к удаляющейся тетке и направилась к библиотеке. Ей необходимо теперь поговорить с Блэйдом: он уже, наверное, поделился своими догадками по поводу смерти дедушки с Джорджем. За дверью она услышала шум падающего стула и мужские проклятья, а войдя в комнату, увидела на полу клубок из переплетенных ног и рук.
Рядом с книжными полками валялась перевернутая табуретка, а возле нее распластался Блэйд. Сверху лежала Джоан, которая пыталась его поцеловать. Он стонал и силился ее оттолкнуть, пока наконец не сбросил.
— Черт возьми, моя голова…
Джоан вновь навалилась на него, и он снова вскрикнул от боли.
— Дева Мария, перестань упираться локтем в мой пах, ненормальная! Ориел!
— Ну вот, — саркастически произнесла она. — Наконец-то вы удосужились обратить на меня внимание.
— Ориел, — сказала Джоан, вставая с пола. — Он упал с табуретки.
