— Ориел защитит вас, — сказал Томас. — Она не отходила от вас с того дня, как вы оказались в нашем доме, а Джейн и Джоан подменили ее лишь, когда она совсем устала.
— Дедушка!
Ориел выпрямилась и умоляюще посмотрела на сэра Томаса. Тот отвел взгляд.
— А-а! — промолвил Блэйд. — Значит, то был не сон.
Она поспешила объяснить.
— Я интересуюсь многими вещами, в том числе врачеванием, и уже многое узнала от нашего лекаря. Поэтому я лучше других справляюсь с ролью сиделки.
Блэйд с улыбкой опустился на подушку, а девушка покраснела еще больше.
— Значит, сам Бог решил меня облагодетельствовать. Мог бы я побеспокоить вас единственной просьбой — поменять повязку? Ваши кузины намочили ее, и она жжет рану.
Сэр Томас поднялся.
— Я пошлю за лекарем.
— Дедушка, подожди.
— А ты, девочка, займись перевязкой.
Сэр Томас ушел. Он оставил ее наедине с этим молодым человеком намеренно: она поняла это. Надеясь, что он все-таки догадается прикрыть свою обнаженную грудь, Ориел повернулась к больному, какое-то время пребывая в нерешительности. Затем подошла к столику, стоявшему рядом с кроватью, взяла ножницы и, склонившись к молодому человеку, начала разрезать повязку. Хотя ее пальцы не касались его кожи, однако и через материю она ощущала жар его тела.
— Милорд, ткань кое-где присохла к ране. Я постараюсь быть очень осторожной.
— А-а-а!
— Фи, сколько шума из-за небольшой царапины.
— Небольшой? — Блэйд сделал движение, как бы прикрывая рану. — У меня ощущение, будто меня режут ножом.
— Если эта царапина заставляет вас кричать благим матом, то что же будет при серьезном ранении?
Блэйд, приподняв голову, смерил ее взглядом.
— Чем серьезнее рана, тем я спокойнее. Можете спросить у моего телохранителя Рене. Видите эту пометку?
Блэйд повернулся и поднял правую руку, показав глубокий шрам, шедший от спины к животу.
— Когда я его получил, то был тих и молчалив, как молящийся в храме.
Она взглянула на шрам и подняла бровь. — Похвальное мужество, милорд.
— Гм.
— Приподнимитесь, пожалуйста.
К Блэйду вернулось хорошее настроение, и он с улыбкой наблюдал, как Ориел разматывала мокрую повязку; При каждом витке ей приходилось приближать свое лицо почти вплотную к нему, и тогда она чувствовала на своей щеке теплое дыхание мужчины. Она ощутила легкую дрожь в теле и еще что-то такое, чего она никогда раньше не, испытывала.
Ориел снова склонилась над Блэйдом, вдохнув идущий от него запах леса. Ее грудь как будто что-то сдавило. Она лишь усилием воли заставила себя остаться подле кровати. Что-то бормоча, он подался всем телом навстречу ей, и, к счастью, она закончила разматывать повязку и смогла выпрямиться во весь рост. Ее пальцы подрагивали, и она молила Бога, чтобы Блэйд этого не заметил.
