– Вот этого, – говорила она своей дочери Ферн, – Жак как раз и не может понять. Нет у меня никаких капризов.
Уверена, что его мать тратит на одежду в четыре раза больше, чем я.
– Да, но тратит-то она свои собственные, – откликалась Ферн, получая в ответ не слишком-то «материнский» взгляд.
Ферн, которой исполнилось уже семнадцать, была плодом первого брака Шанель и самим своим существованием напоминала о старой промашке.
Шанель было шестнадцать, когда она сбежала с инструктором по конному спорту в средней школе, где тогда училась.
Абдул был строен и высок; его карие глаза были глубокими, как колодец, а выглядел он в своем тесно обтягивающем тело жокейском костюме и кожаных сапогах прямо как сын арабского шейха, за какового себя и выдавал. Они предавались любви ночами, прямо на полу в конюшне, и любовником он был таким страстным, и клятвы верности звучали так убедительно, что в конце концов она сбежала с ним в Рино, где они и поженились.
Беда только в том, что оба они лгали друг другу.
Он считал, поверив ей, что у Шанель есть собственное состояние, а Шанель была уверена, что Абдул происходит из знатного арабского рода – просто переживает трудную полосу жизни. К тому же она не сомневалась, что в постели он всегда будет на высоте. Она ошиблась в обоих случаях. Быстро обнаружилось, что он вообще никакой не араб – настоящее его имя Альберто Росселини, и родился он в Йонкерсе, штат Нью-Йорк, в семье мусорщика.
Это еще можно было пережить, если бы не перемены в постели. Когда стало ясно, что овдовевший отец Шанель, до тех пор потакавший всем ее капризам, не собирается накачивать деньгами своего безродного зятя, медовый месяц кончился. Инструктор по конному спорту не только обманул ее, он еще и выдохся как любовник, ибо сексуальные претензии сластолюбивой женушки оказались для него чрезмерными. Вот Шанель и бросила Эла Росселини (он же Абдул Хассан) и с неприличной поспешностью вернулась домой. И все бы ничего, но тут обнаружилось, что вся эта эскапада оставила о себе память в виде живого сувенира. Об аборте отец и слышать не хотел, так что через несколько месяцев на свет появилась Ферн. И пристала к Шанель на всю жизнь, как репей.
Ко всему прочему вскоре после рождения Ферн отец ввязался в какую-то биржевую авантюру и потерял почти все, что имел. Таким образом, Шанель, имевшая все основания рассчитывать на безбедную жизнь, в одночасье стала чуть ли не нищей, к тому же матерью с нежеланным младенцем на руках.
