— Ну, как я их? — заискивающе спросил Папа.
— Хочу кушать! — угрюмо ответил Сын.
Когда Папа и Сын подошли к магазину, шел уже седьмой час. На улочке змеился хвост очереди из сосредоточенных мужчин. Не слышно было ни ругани, ни пустых разговоров. В магазине ворочалась плотно вбитая толпа.
— Папа, спой, как в автобусе! — потребовал Сын. — А то я умру от голода. Давай, тебе яблоко дадут или конфетку.
— Ты что? — испугался Папа. — Там я просто шутил. Так делать нельзя.
— Но яблоко же с яйцом ты взял. И деньги тоже… Пошути и сейчас!
— Мы же не попрошайки, — Папа судорожно искал аргументы. — Человек должен питаться на честно заработанные деньги!
— А ты честно пой!
— Не буду!
— Тогда я буду. Я тоже такие песни знаю:
Цыпленок жареный, цыпленок пареный!
Цыплята тоже хочут жить…
— Эй, анархисты! — окрикнул с газона Яша Шикун. Он сидел на траве рядом с неопрятного вида субъектом с пульсирующим кадыком. — Как там говаривал князь Кропоткин? «Хлеба и воли»?
— Хлеба и водки! — заржал неопрятный.
— Так что вам надо? — продолжил Шикун. — Хлеба или воли?
— Хлеба, — сказал Сын.
Шикун смутился:
— Обождите, сейчас принесут.
Из толпы выскользнул вертлявый тип лет тридцати и ринулся к Шикуну, прижимая к груди две бутылки и сверток.
Шикун выделил детям полбулки и по «Гулливеру». Неопрятный профессионально вдарил бутылку ладонью по дну. Дети и взрослые расположились на газоне, забыв друг о друге.
Сына что-то мучило. Наконец, он наморщил лоб и спросил:
— Папа, а вот те люди в зале… Ты вместе с ними работаешь?
Папа помолчал и сказал:
— Да.
— Теперь буду плохо учиться, — сообщил Сын.
— Почему?
— Ну, это же были ученые… А мама говорит: «Будешь хорошо учиться, станешь ученым».
Блестя глазками, к ним подошел Вертлявый:
— Вундерсенсы! А слабо вам без очереди бутылку взять? Это вам не мысли читать, экстракинды…
— Не тронь мальчиков! — оборвал Шикун. — Это на мне.
Он двинулся, как ледокол, рассекая выдвинутым вперед животом сбившуюся в толпу очередь. У двери его попытались задержать.
— Участник войны! — бросил Шикун и исчез за дверью.
Толпа заворчала ему вслед:
— Водка — не предмет первой необходимости. Мог бы и постоять.
— Это кому как…
— На какой это он войне был, такой молодой? Ничего святого!
— Да мало ли на какой…
С появлением Шикуна, державшего бутылку как скипетр, все разговоры прекратились. Шикун причалил к родному берегу и королевским жестом протянул бутылку Вертлявому. Тот суетливо начал сдирать пробку зубами. Неопрятный забрал бутылку и снова продемонстрировал мастерство.
