— Сначала я ему голову оторву! — мужественно сказал Петрин, глядя на до смерти надоевшие, прыгающие Лидочкины губы. — Сколько еще до ученого совета? Пора идти? — Петрин нервно закурил. — Но зачем ему это? Он же еще даже в должности не утвержден… Кому же верить? — голос Петрина дрогнул. — Ладно… Пока меня прижмут, я его с таким «волчьим билетом» отсюда вышвырну, этого волчару… Но зачем ему это надо?.. Слушай, а может, это не он? И как он мог такую улику забыть…
— Как не он? — возмутилась Лидочка. — У кого еще ключ от телетайпа? Если не он, значит, я? Это ты хотел сказать?
Петрин сокрушенно махнул рукой, сунул под язык таблетку валидола и пошел на ученый совет. Через минуту Лидочка последовала за ним. На этот раз открытыми остались все три двери.
Пока Сын снова прыгал перед попугаем и орал: «Занзибар!», Папа испытывал уколы совести. Кто бы ни был Слинько, но его с ним связывали многолетние приятельско-деловые отношения. Папа не смог бы объяснить, за что он так взъелся на Слинько. Ну, запер в кабинете. Запер двух наглых пацанов. Подумаешь. Любой нормальный человек поступил бы так же. Но вспоминая захлопнувшуюся перед носом дверь, Папа впадал — нет, даже не в ярость, а в чисто детский азарт отмщения. Тем более, что он оборачивался изысканным развлечением. Петрина было по-человечески жалко, и Папа успокоил себя мыслью, что если Петрин клюнул на такую грубую фальсификацию, то это характеризует и его жизненные устои.
…Когда Папа просунулся в приоткрытую дверь актового зала, директор уже читал доклад. Поэтому собрание вел Слинько. Сидевший у входа Женя Скобельцев, зав. лабораторией охраны материнства и детства, с небрежностью профессионала взял Папу за ухо и выкинул за дверь. «Всегда был хам». Со слезами на глазах Папа бросился к двери, ведущей на сцену. Появившись из-за спины Слинько, «близнецы» непринужденно уселись рядом. Слинько дернулся.
— Мы по тебе так соскучились! Папочка! — страстно прошептал Папа.
— Что за дети?! — страшным шепотом спросила ученый секретарь.
Взгляд Слинько заметался по залу.
— Э… э… — сказал он. — Так ведь первое июня. День защиты детей! — Слинько упивался своей находчивостью.
— А-а, — сказала ученый секретарь. — Я и забыла.
Петрин дочитал доклад и под жидкие аплодисменты сидевших в первых рядах вернулся на место. Встретившись с Папой взглядом, директор изумился:
— Что это такое?
— День защиты детей! — поспешно ответила ученый секретарь.
— Чьи это дети? — не понял Петрин.
