Доктор Великанов размышляет и действует | страница 5



Больная заинтересовалась:

— А он тоже знает, что вы его перцем зовете?

— Как же, голубонька, он все знает, что в больнице делается! — убежденно проговорила Ульяна Ивановна.

Тем временем виновник этого поучительного разговора — доктор Великанов, продолжая вершить административные и хозяйственные дела, энергичнейшим образом атаковал по. телефону вышестоящего товарища из горздрава.

— Говорит доктор Великанов!

По-видимому, в ответ последовала многословная, но малоделовая реплика, потому что доктор счел нужным повернуть собеседника лицом к неотложным практическим вопросам.

— День очень добрый, и чувствую я себя великолепно, а вот как с разнарядкой на постельное белье?… Завтра? Почему вы, Сергей Прокофьевич, именно этот день выбрали — «завтра», а не другой какой-нибудь — не «сегодня», скажем?

Некоторое время доктор Великанов молча слушает вышестоящего товарища, потом начинает барабанить пальцами правой руки, постепенно переходя от «пиано» к «фортиссимо». Что это означает — читателю уже известно.

— Все это прекрасно! — корректно оппонирует он невидимому собеседнику. — Учет — чудесная вещь, планирование — превосходная, а наличие резерва приводит меня в восторг… Только вот «завтра» мешает. Очевидно, придется мне, Сергей Прокофьевич, перенять ваш опыт: пойти сейчас в родильное отделение и начать уговаривать рожениц, чтобы они на завтра отложили или зарезервировали. Что? Шучу?… Хороши шутки!.. Нет, Сергей Прокофьевич, правда же, нужно учесть специфику учреждения… И на доктора Иванова ссылаться вам не следует. Он, конечно, милейший человек, и по-своему прав, но если он говорит, что у него сто двадцать коек, — это означает сто двадцать коек — и только. А я ведь акушер, Сергей Прокофьевич, и мои двести двадцать коек равны четырем стам сорока человекам… Да какие еще люди, Сергей Прокофьевич, — женщины и дети! Женщины и дети, которые требуют особого внимания! Речь, Сергей Прокофьевич, идет не о койках, а о нашем с вами рыцарстве.

Но, должно быть, вышестоящий товарищ нашел, что рыцарство мало совместимо или совсем несовместимо с жестким планированием, потому что доктор Великанов стукнул своим небольшим кулаком по столу и переменил фронт атаки.

— Ну скажите, Сергей Прокофьевич, кто вас осудит, если вы отпустите советским матерям и детям сотню комплектов? Партия? Советская власть?… Сергей Прокофьевич, гарантирую вам полнейшую безнаказанность… И что значит для государства сто комплектов, когда речь идет о здоровье и счастье потомства?… Наконец, благодарность этого потомства… Сто комплектов — за благодарность потомства!..