Этот ответ не удовлетворил Ульяну Ивановну.
— Я, Арсений Васильевич, каждый день видела, как вы рецепты прописываете, а однако же прописывать их не умею.
— Действительно, я не умею запрягать лошадей, но ведь этому можно выучиться!
— Вы мыла хозяйственного, Арсений Васильевич, сколько с собой берете?
Это было совершенно непонятное упущение, но такая простая и необходимая вещь, как мыло, ускользнула от внимания доктора Великанова.
— О мыле я позабыл, — сознался он.
— Бидон для керосина припасли?
— Я налил пол-литра керосина в банку с притертой пробкой.
— Пол-литром делать нечего, только разобьется банка и все кругом попортит.
Ульяна Ивановна обвела взглядом кабинет, носивший следы беспорядочных докторских сборов, и в ужасе всплеснула руками.
— Батюшка Арсений Васильевич, шубу-то неужто здесь оставляете?
— Конечно. Ведь сейчас лето. Я беру новый брезентовый плащ, сапоги на случай дождя и пару туальдено-ровых рубах.
И доктор Великанов с такой простотой посмотрел на Ульяну Ивановну, что она тут же решила: «Погибнет, как бог свят, погибнет».
— Арсений Васильевич, — дрожащим голосом произнесла она. — Хоть обижайтесь, а я вам от чистого сердца скажу — нельзя вам одному ехать!
Доктор Великанов, несколько выбитый из колеи предшествующим разговором, и сам уже начал раздумывать о кое-каких промахах в своем плане. Между тем, ободренная его внимательным молчанием, Ульяна Ивановна продолжала:
— Совсем это немыслимо, Арсений Васильевич. Лошадь ту же взять — разве одному с ней управиться?
Наша лошадь норовистая, избалованная. Будете вы, скажем, перевязку делать, на кого ее оставите?
— Лошадь можно привязать к дереву…
— В лесу можно, — согласилась Ульяна Ивановна, — а если в поле случится?
Доктор Великанов растерянно молчал.
— Опять же, если на лошади ехать, косу с собой брать надо, — размышляла вслух Ульяна Ивановна. — И самому харчиться… Об этом тоже подумать следует…
— На первое время у меня рыбные консервы есть… — начал было доктор, но замолчал, встретившись взглядом с Ульяной Ивановной.
«Ни за что пропадет!» — окончательно решила Ульяна Ивановна.
— Против того, чтобы ехать вам, Арсений Васильевич, возражений нет, но одному ехать невозможно… Вот, если бы, к примеру, я с вами была… или еще кто.
Ульяна Ивановна так испугалась собственных слов, что потупилась и покраснела. Впрочем, доктор этого не заметил.
— Ульяна Ивановна! План мой небезопасен, и я вовсе не хотел бы, чтобы кто-нибудь, тем более вы, рисковал…
