– Черт бы вас всех побрал. Ладно, будем думать про Галатею.
* * *
– Что ты здесь делаешь? – возмущенно поинтересовался Джоэл, входя в палату.
– То же самое я хотел бы спросить у тебя, – огрызнулся Николас.
– Я здесь работаю.
– В одиннадцать часов вечера?
Джоэл взглянул на график температуры.
– Она просыпалась?
– На минуту. Ей казалось, что она умирает. И еще она спрашивала про дочь.
– Она не знает, что ее муж и дочь погибли?
– Пока нет. По-моему, у нее и без того забот хватает.
– Даже слишком. Ей предстоит сложная операция, а потом психологический шок. – Либер поморщился. – Ты же намерен усложнить мою задачу тяжелой душевной травмой. Боюсь, она такой нагрузки не вынесет. Что она собой представляет?
– Она не из железа.
Танек вспомнил, какой была Нелл Калдер рядом с дочерью.
– Мягкая, беззащитная. Безумно любила дочь. В этом заключался весь смысл ее жизни.
– Очень славно. – Джоэл устало провел рукой по вьющимся каштановым волосам. – А другие родственники у нее есть?
– Родители умерли.
– Профессия?
– Никакой.
– Совсем хреново.
– Она три года училась в художественном училище, потом перевелась на педагогический факультет в Гринбрайарский университет. Там же познакомилась со своим будущим мужем, Ричардом Калдером. Он учился в аспирантуре на экономическом. Жених, судя по всему, был завидный: талантливый, красивый, честолюбивый. Нелл бросила университет, вышла за него замуж, а в следующем году у них родилась дочь.
– Почему она перестала заниматься искусством?
Николас покачал головой.
– Пока не знаю. Мне еще предстоит это выяснить.
– Да, задача не из легких.
– Но ты берешься?
– Берусь, однако ты об этом еще пожалеешь.
Операция, которую я сделал Тане, по сравнению с этим случаем – детская игра. Придется тебе раскошелиться. Я тут как раз обустраиваю свою новую виллу на берегу озера…
Николас страдальчески поморщился:
– Ну, это уж чересчур!
– Женщина догадывается, что с ее родными дело неладно. Тянуть больше нельзя. Ты должен сам сообщить ей, что она осталась на свете совсем одна.
– Почему же именно я?
– Не хочу, чтобы мой облик ассоциировался у нее с травматической вестью. Я должен олицетворять для нее надежду и новую жизнь. Сообщи ей о случившемся и исчезни. Вряд ли она захочет когда-либо увидеть тебя вновь.
– Что, старая игра в доброго и злого следователя?
Джоэл удивленно приподнял брови:
– Не знаю. Я хуже, чем ты, разбираюсь в полицейских процедурах. Но, думаю, главную идею ты уловил. – Настроение у Джоэла явно повысилось. – Сверхчеловек должен быть в белой мантии. Завтра я снижу ей дозу транквилизатора, так что ты сможешь с ней поговорить.
