– Да, пап, – кивнул Борис. – Вы-то как отдохнули? К кому ездили?
– У Милы Нагибиной были.
– Помню.
– Сын у неё уже студент, на журфаке учится. Третий курс! Время-то как летит! Мы с мамой просто обалдели. – Николай Константинович опустился в кресло и вытянул ноги. Жена села в соседнее кресло.
– Хотите чаю? – подошла к ним Лена.
– Да, пожалуй, – кивнула женщина, кладя ногу на ногу. – Подожди, Леночка, нагнись ко мне… Почему у тебя глазки такие усталые?
Галина Сергеевна очень любила невестку. Девушка приглянулась ей сразу, пробудив глубокие нежные чувства. Временами ей даже казалось, что Лена была ей милее родного сына. «Должно быть, Боря слишком сух и холоден, от него редко услышишь доброе слово. А Леночка всегда светится, доброжелательность так и льётся из неё».
– Всё хорошо, Галина Сергеевна, – ответила девушка, улыбаясь.
Свекровь встала и взяла её под руку.
– Давай я помогу тебе убрать со стола.
Они ушли на кухню, гремя тарелками и чашками. Там, оставшись наедине с невесткой, Галина Сергеевна спросила:
– У тебя правда всё в порядке? Ты случайно не забеременела?
– Нет! Я и не думаю! Да у меня всё совершенно нормально, клянусь!
– А глазки уставшие, и тёмное вокруг них.
– Это от освещения. – Лена обняла свекровь. – Галина Сергеевна, вы так добры ко мне…
– Я очень тебя люблю, девочка моя. И очень беспокоюсь за тебя…
* * *
– Пётр Алексеич! – Смеляков быстро вошёл в кабинет Сидорова.
– Привет тебе, – отозвался из облака дыма склонившийся над столом капитан. – Ты что такой озабоченный?
– Да вот я вчера узнал, что экзамены у нас сдвигаются, состоятся раньше положенного срока.
– Ага, я слышал, что и в Академии и в Высшей школе тоже всех раньше выпускают из-за Олимпиады. Хотят побольше людей задействовать в работе.
– Мне срочно надо сдавать работу по криминалистике, а я пока не очень силён в этом деле.
– Да, чтобы в отпечатках пальцев хорошо разбираться, нужна практика, – откашлялся Сидоров и полез, гремя ключами, в сейф. – Без практики в этом деле ты – просто ноль… Контрольную работу, говоришь?
– Да.
– Так ты попроси Серёгу Никифорова, чтобы он помог тебе. Он не откажет. Ему-то раз плюнуть. Ты ему свои образцы почерка и отпечатки дай, а он всё распишет и всё объяснит тебе.
– Это мысль!
– То-то и оно, что мысль, – засмеялся Сидоров. – Слушай, давай-ка мы с тобой к одному мужику заедем, мне его порасспросить кое о чём надобно. Ты по дороге встретишься с Никифоровым, если он не на выезде. А после того махнём ко мне, перекусим домашним борщом. У меня матушка – настоящая кудесница в кулинарном искусстве. Как-нибудь я тебя приглашу на китайский обед.
