– Цены на продукты.
– Я не об этом спрашиваю. Кто это делает? – возмутился премьер.
– Хозяин.
На бедную продавщицу было жалко смотреть.
Она уже пожалела о своей откровенности: «Эх, дура, нужно было молчать – теперь уволят».
Услышав магическое слово «хозяин», глава правительства не нашелся что ответить, удивленно замолчал и вышел из магазина.
«Хозяин» ассоциировался у него только с одним человеком.
– Ха-ха, ваш премьер не знает, что в стране выросли цены, – съязвил Фурнье.
– Знает, конечно. Может, не в полном объеме, но знает.
– Не понимаю. Что значит «не в полном объеме»? Это же конкретные величины. Или он знает, или нет. Странно, – не унимался Фурнье, проявляя вредность характера, столь характерную для французов. – А кто такой «Хозяин»?
Рюмин от неожиданности закашлялся.
– Владелец магазина.
– А почему премьер-министр испугался?
– Он не испугался. Он просто задумался. Ну, понимаешь, Жан, под словом «Хозяин» у нас понимают еще главу государства и вообще лидера, который все решает.
– Он занимается хозяйственной деятельностью?
– Он всем занимается. В общем, это что-то вроде слова «Папа», как в мафии.
– Тогда понятно. У вас же мафия.
– Нет, ты не прав. Я не это хотел сказать. Речь идет о государстве. Это не одно и то же. – Увидев ироничный взгляд Фурнье, Валентин Борисович окончательно запутался и махнул рукой: – Слушай, Жан, ну что ты как ребенок? Все сам прекрасно понимаешь!
Но Фурнье не понимал или делал вид, что не понимает. Приятные ощущения в желудке было необходимо дополнить легким сарказмом. Без этого удовольствие было бы неполным.
– Валентин, а в наших отношениях кто «Папа» или «Хозяин», как вы говорите?
– У нас два хозяина.
– Так не бывает.
– У нас бывает, – настаивал Рюмин.
– Вы только делаете вид. Не может быть двух капитанов на корабле – он обязательно затонет.
– Чего ты хочешь, Жан? – наконец возмутился Рюмин.
– Ясности и логичности.
«Вот сволочь, – подумал Валентин Борисович, – наелся блинов и учит жизни!»
– В нашем тандеме, – увлеченно развивал свою мысль Фурнье, – можно, конечно, применить и схему «двух хозяев», если вы, русские, так ею дорожите. В этом случае я – «финансовый папа», а ты – политический. Я сижу в магазине и устанавливаю цены – а ты приводишь покупателей.
– Не пойдет. Цену и распределение прибылей будем определять вместе. Иначе ты клиентов не увидишь и корабль затонет, не выйдя из порта.
– Тогда перейдем к делу, – предложил Фурнье. – С вами проще договариваться о конкретных делах, чем о логических схемах.
