Ковалев, не глядя, сделал ответный ход и проворковал:
– А у вас король назад ходит? В нашем дворе – так нет, но если у вас…
– Ходит, ходит. Еще как ходит.
– Ну тады «ой»! – последовал следующий быстрый ход, дебюты противника они изучили давным-давно.
– Ого! А мы – вот так!
– Ох ты, Господи прости… Стали титечки расти!
Шашечный матч начался, и в этом не было ничего необычного: одни и те же шутки, одни и те же ходы и даже одни и те же трюки. Петухов знал, что примерно через пять минут Ковалев громко воскликнет: «Смотри-ка!» и ткнет пальцем в экран. Тогда он обернется, а в это время бывший полковник ловко уберет одну из его шашек с доски. И они оба будут смеяться.
Но только не сегодня.
Дежурство обещало быть тихим и без происшествий. За последние полчаса никто не проехал на стоянку и никто не выезжал. В маленькой белой будке, стоявшей на въезде в подземный гараж Башни, сидели двое охранников.
Стрелки часов лениво ползли по кругу. Впереди еще двадцать три полных оборота, потом заступит новая смена. Но эти двадцать три оборота надо как-то прожить. Чем-то их занять.
Гараж размещался на двух подземных ярусах – бескрайних, как футбольное поле. Каждый охранник отвечал за свой ярус; тому, что постарше, Валентину Рожкову, достался верхний, ну а за нижним следил молодой – Игорь Бирюков.
Им обоим нравилась эта работа – неспешная, относительно спокойная и хорошо оплачиваемая. За такую работу стоило держаться. Единственный минус – это пристальное внимание со стороны Главного управляющего Дубенского.
Дубенский совал нос во все дела и контролировал все, что происходило в Башне. Ему ничего не стоило появиться в гараже среди ночи и потребовать журнал дежурств: проверить, исправно ли выполняются его указания – ежечасно совершать обход территории, всякий раз делая запись в журнале.
«Лучше бы он жене уделял столько внимания, сколько этой Башне», – ворчал обычно Рожков. Бирюков был пока холостым, поэтому считалось, что Валентин лучше разбирается в тонкостях семейной жизни. Однако приходилось признать, что Дубенский не требовал ничего сверхъестественного, только неукоснительного соблюдения заведенного им порядка. Он следил за внешним видом всех охранников, проверял, отглажены ли у них брюки и начищены ли ботинки. Бирюков думал, что он сильно смахивает на директора в его школе: такой же строгий, но… если уж быть честным, справедливый.
«Дело в том, – отвечал Игорь напарнику, – что он женат на Башне, а семья – так, для отвода глаз».
