– Как же без этого?..
Они арендовали не одну, а две машины: одну придется засветить в Фумбане, а на другой уходить к чадской границе. «Жертвой» стал «Мерседес-190» 1983 года выпуска. Машина не понравилась одному Каталину. Он пренебрежительно пнул в дверцу, тронутую коррозией в нижней половине.
– На этой раздолбайке нам колесить по всему Камеруну?..
– Мы же не на сафари приехали, – невозмутимо парировал Нико. – Если мы свернем в джунгли, для нас это будет означать провал. А эта машина – отличный вариант для городских и загородных дорог. Под «подолом» у нее 75-сильный двигатель…
– Ты говоришь так лишь потому, что у тебя такая же раздолбанная колымага, – перебил его Каталин. – Ты что, встаешь на защиту этого немецкого хлама?
– Почему бы и нет?..
Вторая машина – белый «Шевроле». Нико, изучив карту, решил оставить его в пятидесяти километрах от места основных действий.
Встреча с Энтони Яном произошла не через два дня, а на четвертый. Его развязно-подчеркнутый вид не претерпел изменений. Собственно, у него, на взгляд Нико, не было поводов к беспокойству. Он приехал на своем «Рено» вишневого цвета. Поздоровавшись взмахом руки через опущенное стекло, он сделал жест следовать за ним.
Они приехали в западный район столицы, населенный простыми людьми. Этот квартал был знаменит прежде всего церковью с ее особенностями воскресной мессы. Сегодня было воскресенье, богослужение, происходящее под местную музыку, подходило к концу. Энтони, прикурив сигарету, сказал:
– Терпение. Она сейчас освободится.
– Она?
– Я переоценил свои силы и не смог найти целую семью, – сделал он ударение. – Но вы сможете осчастливить одну женщину. Ее зовут Мэрион. Она согласилась на роль матери девочки. Вы сможете гарантировать ей безопасность?
– Мы рискуем в равной мере.
– Да, этот момент можно принять как… ручательство, – подобрал он точное определение, покивав головой. – Я также принял на себя ответственность и назвал ей сумму вознаграждения. Она согласилась работать за сто долларов в день. Вот она.
Музыкальная месса закончилась. Из ничем не примечательной церкви потянулись верующие – сплошь чернокожие и в массе своей – женщины. Они были одеты примерно одинаково кричаще, и Нико с недоумением перевел взгляд на Энтони.
– Вот она? – повторил он вслед за ним, но с вопрошающими интонациями. – Где? Может, ты говоришь о толпе?
– Она идет девятой. Ей двадцать два.
– Ты задавил меня цифрами. – Для Нико все женщины были на одно лицо и одного возраста. И первая, и пятая, и девятая. Именно девятая по счету отделилась от разрастающейся на глазах толпы и направилась, так показалось Нико, прямо к нему.
