– Сделайте из них компот, – посоветовал я, и хотел было помочь Силоре справиться с застежкой сумочки, но этот ненормальный не собирался от меня отставать. Он подскочил и вцепился в мой рукав, словно горе совсем отшибло ему мозги.
– Эй, послушай, товарищ фермер, – сказал я, отводя его в сторону и понижая голос до грозного шепота, – во-первых, я не виноват, что ты слетел с телеги, испугавшись звука открываемой бутылки. Во-вторых, я не виноват, что твой ишак такой же сумасшедший, как и ты. А в-третьих, не мешай моей милой беседе с графиней Силорой. Иначе тебе это дорого обойдется. Гораздо дороже, чем стоят твои червивые яблоки и твой бешеный осел. Я ясно изъясняюсь?!
– Это – графиня Силора Маниоль? – настороженно переспросил он, тоже понизив голос.
– Именно.
– Но это ничего не меняет. Вы мне должны помочь с повозкой. И с фруктами, – твердо сказал Паленок, снова вцепившись в мой рукав.
– Мать грешная! Какой же ты мелочный! – вспылил я, притягивая его за воротник. – Хорошо, я возмещу убытки. Получишь пять гавров серебром, – он попытался оспорить сумму, но я прервал его, дернув за воротник и добавив: – в придачу твою фотографию… э-э… твой магический портрет на фоне разбитой повозки и растоптанных яблок. За минуту нарисую. Такого ты точно не видел!
Вокруг нас уже собралось много народу, остановилось две телеги и крытый экипаж, и я не сразу заметил, что кавалькада всадников пересекла соединение дорог. Когда я повернулся к графине, первые из верховых – двое молодых мужчин в длинных клетчатых плащах – подъехали к ее карете. Я поспешил откопать посох из груды яблок, одновременно подумывая, что теперь мне вряд ли удастся сказать графине, все то, что обычно говорят молодой и красивой женщине при первом знакомстве. Я даже опасался, что у меня не получится выведать, где я смогу ее найти в Рориде. Но это был еще не полный набор неприятностей: спутник Силоры, имевший искривленный нос, подбежал к одному из всадников и начал что-то говорить, нагло указывая на меня пальцем. У меня возникло предчувствие, что кто-то настойчиво ищет козла отпущения, что бы обвинить его в столкновении повозки и кареты. Причем события складывались так, что этим козлом мог оказаться я. Ситуация требовала мудрого вмешательства. Подняв посох, я направился к спешившимся всадникам, но совершенно неожиданно возник чертов Паленок. Снова схватил меня за рукав и потребовал:
– А пять гавров серебром и мой портретик? Вы обещали!
