— Что с ним случится, если мы его не вернем?
Снова взгяд, говорящий: «Мы не знашь, что бушь…».
— Я сказала… — повторила Тиффани.
— Смею сказать, что она отошлет его обррратно, когда прррийдет вррремя, — сказал Уильям. — И он не вырррастешь. Здесь ничто не стареет. Ничто не растет. Ничто вообще.
— Значит, с ним все будет в порядке?
Всяко-Граб что-то прохрипел. Это походило на голос, который пытался сказать «да», но спорил с мозгом, который знал, что правильный ответ «нет».
— Скажите мне, что вы не договариваете, — сказала Тиффани.
Псих-Вулли ответил первым:
— Например, таяние ведет к…
— В этом месте время идешь медленнее и дольше, — сказал Всяко-Граб.
— Годы проходят, как дни. Мобыть через несколько месяцев Кроле мелкий пацан надоест. Несколько здешних месяцев, ты знашь, где время медленное и тяжелое. Но когда он вернется в смертный мир, ты будешь старухой или вообще помрешь. Так что если заведешь своих ребят, скажи им, чтоб они искали мелкого липкого мальца, шатающегося по холмам и клянчащего конфетки, мучто то будет их дядя Вентворт. То не самое худшее, что мошь быть. Если долго живешь в мечтах, сходишь с ума. Ты никогда не смошь проснуться, не смошь опять жить в натуре.
Тиффани уставилась на него.
— Такое случалось прежде, — сказал Уильям.
— Я верну его, — спокойно сказала Тиффани.
— Мы и не сомневашься насчет того, — сказал Всяко-Граб. — Куда б ты ни шла — мы пойдешь с тобой. Нак Мак Фиглы ниче не боятся!
Поднялось всеобщее ликование, но Тиффани показалось, что синие тени высосали все звуки.
— Айе, ничего, кроме законников ммфф ммфф, — попытался сказать Псих-Вулли, прежде чем Всяко-Граб зажал ему рот.
Тиффани вернулась к следам копыт и пошла дальше.
Снег неприятно скрипел под ногами.
Девочка прошла немного, наблюдая за деревьями, становящимися более реальными, когда она смотрела на них, а затем огляделась.
Все Нак Мак Фиглы ползли чуть позади нее. Всяко-Граб отвесил ей радостный поклон. И все ее следы были, как дыры на снегу, из которых торчала трава.
Деревья начали раздражать ее. Изменяющиеся вещи пугали сильнее любого монстра. Можно было прибить чудовище, но нельзя было прибить лес. А ей очень хотелось кого-нибудь прибить.
Тиффани остановилась и счистила немного снега у основания одного из деревьев — мгновение там ничего не было, кроме серости. Но, по мере того, как она смотрела, кора распространилась туда, где раньше был снег, и притворилась, что была там все время.
Это было более странно, чем Псы Мрака. Они были только чудищами. Их можно было сразить. А это было… страшно…
