Ее глаза нашли Фион на другой стороне зала. Та беспокойно улыбалась.
— Что происходит, Всяко-Граб? — сказала она, тщательно подбирая слова.
— А, ну… это — правило клана, знашь, — ответил Фигл неловко. — Ты теперь новая кельда, и… и мы обязаны спросить тебя, ты вишь… Не важно, что мы чувствуем, мы должны попросить, чтоб ты бур-бур-бур… — пробормотал он и быстро отступил.
— Я что-то не поняла, о чем ты, — сказала Тиффани.
— Мы хорошо почистились, ты вишь, — сказал Всяко-Граб. — Некоторые парни искупались в пруду, хотя еще только май,[14] а Большой Ян помылся вообще в первый раз, а Псих-Вулли нарвал тебе милый букетик.
Псих-Вулли выступил вперед, раздуваясь от возбуждения и гордости, и подкинул упомянутый букет в воздух. Это, вероятно, были хорошие цветы, но у него не было большого опыта в подборе и составлении букетов. Стебли, листья и помятые лепестки торчали из его кулака во все стороны.
— Очень приятно, — сказала Тиффани, сделав еще один глоток чая.
— Мило, мило, — сказал Всяко-Граб. — Так мошь ты могла бы сказашь нам бур-бур-бур…
— Они хотят знать, за кого из них ты выйдешь замуж, — громко сказала Фион. — Это правило. Ты должна выбрать или уйти как кельда. Ты должна выбрать своего жениха и назвать день.
— Да, — сказал Всяко-Граб, не поднимая глаз на Тиффани.
Тиффани не уронила чашку, но только потому, что не смогла пошевелить ни одним мускулом. Она думала: «Ааааргх! Это происходит не со мной! Я не могу! Он не может! Мы не можем! Они же даже не… Это смешно! Бежать!»
Но она помнила о сотнях возбужденных лиц в тени. То, что ты сделаешь, очень важно, сказало ее Ясномыслие. Они все наблюдают за тобой. И Фион хочет увидеть, как ты поступишь. Вообще-то ты не должна ненавидеть девчонку на четыре фута короче себя, но ты это делаешь.
— Хорошо, это весьма неожиданно, — сказала она, заставив себя улыбнуться. — Это, конечно, большая честь.
— Да, да, — сказал Всяко-Граб, смотря в пол.
— И вас так много, что очень трудно выбрать, — продолжала Тиффани, все еще улыбаясь. Ее Ясномыслие подсказало: ему это тоже не нравится!
— Да, это так, — сказал Всяко-Граб.
— Я хотела бы подышать свежим воздухом, в то время, пока буду размышлять об этом, — сказала Тиффани и не позволяла улыбке исчезнуть до тех пор, пока не оказалась опять наверху.
Она присела и всмотрелась в бледно-желтые листья.
— Жаба! — закричала она.
Жаб выполз, что-то жуя:
— Гм? — сказал он.
— Они хотят жениться на мне!
— Мм фммм-фмм мм?
— Что ты там жуешь?
