― Только не «Лайнер», ― твердо сказал я. ― Лучше что-нибудь проверенное годами. Например, «Фокстрот». Устраивает?
Мы завалились в кафе, облюбованное мной еще в студенческие времена и на удивление не утратившее привлекательности за многие годы.
Через полтора часа, после опорожненной бутылки хорошей скандинавской водки Кривоносов излагал мне историю с Соломатиным.
― Его подцепили, ― хрипло говорил Виктор Фомич, наклоняясь поближе ко мне и обдавая водочным перегаром, который не перешибет никакой «Орбит».
― Что значит «подцепили»?
― А значит, что там вовсе не разврат, не адюль... блин, как же это говорится?!
― Адюльтер, супружеская измена, ― пришел я на помощь Виктору Фомичу.
― Вот-вот, это самое слово, ― подтвердил Кривоносов, тыча вилкой в скатерть. ― Там дела, выходит, покруче, и, сдается мне, что твой дружок решил разгрести свои проблемы нашими руками.
При этих словах я сразу вспомнил неуверенный голос Максима Сапожникова, его задумчивую интонацию и плохо скрываемый испуг.
― Не отвечу с уверенностью, ― отозвался я. ― Так что же все-таки произошло?
Виктор Фомич Кривоносов откинулся на спинку стула и произнес:
― Соломатина начали пасти. Пасти грубо, жестко, почти угрожающе.
― Следить за следящим, ― тихо проговорил я. ― Какая-то порнография получается.
― Вот именно. Сергей ходил за этой бабой полдня по всяким маникюрным салонам да бутикам, а к вечеру обнаружил за собой хвоста, ― продолжал Кривоносов. ― Да такого хвоста, что Соломатина вынудили бросить бабу и вели его самого аж до самого дома.
― Как это делается? ― спросил я с намерением уточнить механику слежки.
― За ним шли двое, которые менялись через каждые полчаса, ― терпеливо пояснял Кривоносов. ― Соломатин говорил мне, что у него возникло такое впечателение, будто весь город наводнен этими людьми. Он испугался не на шутку и пришел ко мне.
― А вы что?
― Велел ему связаться с клиентом и переадресовать его ко мне.
― Он это сделал?
― Не знаю, ― раздраженно произнес Кривоносов. ― Я в тот день здорово накричал на Сергея и уволил его. Сказал, что, мол, если хочешь получить причитающиеся тебе за два месяца деньги ― два лимона старыми без премиальных ― то сделаешь, как я велю.
― И?
― И нет его, ― развел руками Кривоносов. ― Не объявлялся мой сотрудничек. И клиент твой тоже не просматривается на горизонте. Так что вышел с ним Соломатин на связь или нет ― я не в курсе. Да, честно говоря, и без Соломатина с его инициативой забот хватает. Я как-то и из головы выбросил этот случай до того времени, как ситуация с Маратом утрясется.
