Когда я заехал к нему в больницу с охапкой роз, апельсинами и пузатой бутылочкой джина, Поснов давал интервью прямо в палате.
Подмигнув мне с постели, Вадим продолжал распространяться о своих заслугах перед российской демократией, туманно намекая на темные силы, которые стремятся затормозить необратимый ход реформ.
― Есть определенные круги, которые хотели бы повернуть ход времени вспять, ― распинался он. ― Они уже не раз предпринимали подобные попытки. Консервативные силы готовятся взять реванш...
Эту словесную жвачку господа политики усвоили еще с перестроечных времен и, как ни странно, она еще оказывала какое-то действие.
Пяти минут беседы с Посновым посте того, как он отстрелялся с патлатыми газетчиками, оказалось вполне достаточным, чтобы я еще раз получил заверения в возможной поддержке с его стороны.
С разумной оговоркой, само собой, что план, который я предложу, должен быть реальным и сработать на все сто процентов.
Тогда получается, что все довольны ― и демократ Вадим оказывается на своем либеральном коне, и треклятый конкурс по нефтяным скважинам проводится, несмотря ни на что. И я его выигрываю.
Поснов поведал мне, что сегодня должны быть объявлены два претенденты на заключительный тур ― «Ледокол» и «Черное золото».
Последняя фирма была настолько крошечной, что ей бы с лихвой хватило двух бензоколонок, да и то бы пришлось влезать в долги.
Правительство явно играло на публику ― смотрите, мы честно ведем к тому, что лицензию на разработку должен получить «Ледокол».
Но вот, что получается, сограждане: Дума решила по иному.
А против решения народных избранников, сокрушится администрация, не попрешь.
В данном, конкретном случае, разумеется. Во всех остальных конкретных случаях мнение законодательной власти не очень-то учитывалось.
Трактовка событий, которые состоятся в ближайшее время, если я, конечно, не сорву планы чиновников, будет примерно такой: плохие дяди-коммунисты сорвали хорошее дело, ясно тебе, народ?
Так что голосуйте за проправительственный блок на следующих выборах, а то, что мы сами приберем к рукам эти скважины тебе, народ, знать не надо. А в крайнем случае, мы объясним как-нибудь...
Мой красный «феррари» с визгом затормозил возле сгнившего в незапамятные времена остова грузовой машины, едва не раздавив голубя, хлебавшего из лужицы с нефтяными разводами остатки какой-то влаги.
Я вылез из машины, захлопнул дверцу и осмотрелся по сторонам.
Впереди, ускользая за линию горизонта, змеилась узкая траншея.
