Оператор не дал договорить Казанцеву. Он был отнюдь не новичком в своем деле и понял, что по классификации опасности информация получает гриф 1а и передается на самый верх. Неясной была степень достоверности этой информации, для того, чтобы действительно быть туда переданной.
— Насколько серьезно вы сами воспринимаете реальность этой угрозы?
— Судя по тому, что шантажист угрожает рейсу, уже находящемуся в полете и через несколько минут лично явится в посольство для прямых переговоров, очень высоко — Сергей Иванович успел за прошедшие минуты поверхностно проанализировать ситуацию и понял, что для её успешного разрешения понадобится вмешательство высшего руководства Организации. Поэтому, произнося последнюю фразу, он постарался, чтобы ни единая нотка в его голосе не вызывала сомнения.
Оператор нажал клавишу отключающую микрофон и одновременно ещё одну, далеко отстоящую от остальных красную кнопку на своем письменном столе.
— Вызываю „Соловья“ — произнес он, наклонившись к закрепленному рядом переговорному устройству.
В трубке раздался зуммер, означавший, что линия свободна. Ещё через мгновение связь была установлена.
— Да? — раздался голос, казавшийся очень далеким и слабым.
— Номер 516. ЧП в секторе 4091. Классификация опасности 1а, достоверности 1а. Бета на связи. Прикажете соеденить?
— Да — с ощутимой неохотой согласился голос.
— Связываю вас с „Соловьем“ — сказал оператор и нажатием кнопки соединил обоих абонентов.
Казанцев перевел дух, одновременно с облегчением и беспокойством. Чем на более высокое лицо выходишь, тем большую ответственность на себя берешь, а кодовое имя „Соловей“ на этой неделе принадлежало председателю ФСБ.
Бронированный лимузин Председателя несся по Можайскому шоссе, на высокой скорости удаляясь от Москвы. Две машины вооруженного экскорта, одна впереди, другая сзади, сопровождали его на этом пути с включенными сиренами и синими маячками, заставляя попутный и встречный транспорт испуганно прижиматься к обочинам. Собственно, никакой спешки не было, Председатель ехал всего-навсего на свою загородную дачу, однако его пост позволял ему эту маленькую роскошь и он с удовольствием ею пользовался. Другим отличительным знаком его служебного положения был сам автомобиль, черный правительственный ЗИЛ времен Великой Империи. Машина была не самой новой, производство их было вот уже пару лет как приостановлено, но это лишь добавляло престижности, подчеркивая его уникальное место в правящей иерархии, место человека, который знает больше других даже в своем кругу. Так вот пусть эти другие ездят на новомодных „Мерседесах“ как мелкие мафиозные боссы, ему более по вкусу черный символ былого могущества и внушаемого страха.
