Это были цыгане – они тоже спешили в город на ярмарку. Шли загорелые, оборванные цыганки, неся в платках за спиной грудных младенцев; ковыляли старухи с трубками в зубах; шагали мужчины с котелками на палках; вприпрыжку бежали цыганята, полуголые, с курчавыми волосами и плутоватыми глазенками.
Цыган с Хвощом и ученым летописцем присоединились к толпе. Дойдя до города, цыгане рассыпались: кто свернул налево, кто направо, и каждый стал своей дорогой добираться до базарной площади. Ярмарка была уже в разгаре.
Денек был погожий, людей – видимо-невидимо; лошади, телеги, скот запрудили просторную, широкую площадь. Мужики толпились в рядах, где продавались сапоги и шапки, крестьянки торговали горшки да миски, девчата покупали ленты и бусы, а ребятишки, держась за материнские юбки, свистели в глиняных петушков или грызли пряники.
С телег, из плетеных коробов вытягивали шеи гуси и утки; толчея, суматоха, кудахтанье, гогот, гомон.
Но настоящее столпотворение было у балагана. Перед ним, подбоченясь, стоял цыган и орал во все горло:
– Эй, честные христиане, подивитесь на чудеса в балагане! Слушайте, смотрите – денежки платите! Две ученые обезьяны – прямо с луны на шарабане! Честное цыганское слово! Прямо с луны! Хлеб едят, как люди говорят, песенки играют, народ потешают! Эй, честные христиане, полюбуйтесь на чудеса в балагане!
Народ бросал медяки и протискивался к балагану, где Чудило-Мудрило бил в бубен, а Хвощ играл на свирели.
Пользуясь тем, что все обступили балаган, цыгане стали шнырять среди телег: где тулуп стянут, где платок, где кадушку масла, где яичек или курочку.
Никто ничего не замечал – все уставились на балаган, поглощенные удивительным зрелищем. Только Хвощ все видел. Когда Чудило-Мудрило, всем на удивление, отбарабанил свой номер, Хвощ поднес к губам свирель, но, вместо того чтобы играть, запел:
Берегись! Ворище по телегам рыщет!
Берегись! Ворище по телегам рыщет!
Зрители переглянулись с недоумением, а Хвощ как ни в чем не бывало опять запел:
Берегись! Ворище по телегам рыщет!
Берегись! Ворище по телегам рыщет!
Тут один крестьянин оглянулся на свой воз, а тулупа-то нет. У другого только что купленные сапоги исчезли. Не успели мужики взять в толк, что происходит, как женщины крик подняли: у старостихи узорчатый платок пропал. Народ бросился догонять воров, а цыгана поколотили так, что он и про цепочку и про веревочку забыл. Воспользовавшись суматохой, Хвощ и Чудило-Мудрило исчезли, будто в воду канули.
