Что за черт, сколько можно думать об этой женщине! Такер выпрямился в седле. Ему нужно сосредоточиться на предстоящем деле, а он тут вспоминает, какие у нее нежные руки.
Но Джуди всецело овладела его мыслями. Что ею движет, из какой она семьи? Она сказала, что во время войны ухаживала за ранеными. А этим занимались благородные дамы, которым и не снилось тайком забраться в бордель и разбудить голого мужчину, наставив на него ружье. Если только эта женщина не жаждет мести с такой же страстью, как и он сам.
Но какую же ненависть надо испытывать к человеку, чтобы во имя ее обкромсать волосы, переодеться в мальчишку и пуститься в бурное плавание? Разве у нее в семье нет мужчин? А если есть, как они ей это позволили?
Такер твердил себе, что это не его ума дело. Джуди дала ему задание и заплатила деньги, а остальное — трын-трава. Однако каждый раз, когда ему уже казалось, что он выкинул ее из головы, он вновь ощущал всем своим существом ее горячее гибкое тело.
Такер потряс головой. Что за наваждение! Ему нравятся пышные зрелые женщины — вроде Лилы, — здравомыслящие, покладистые, которые не задают лишних вопросов и с которыми не возникает осложнений. Джуди же только и делает, что пристает с вопросами и создает осложнения. Не девчонка, а клубок противоречий: вызывающая речь и нежные руки, гордая, почти военная выправка и пристальный, проникновенный взгляд.
«Нет, Такер, — сказал он себе, — поостерегись, если ты не хочешь, чтобы она втянула тебя в свои загадочные делишки. Погляди, что она уже заставила тебя сделать! Ты забрался в это гиблое болото, куда поклялся никогда не возвращаться, вскрыл старые раны, которые решил не трогать — пусть себе гноятся потихоньку». Неудивительно, что, открыв глаза там, в постели Лилы, и увидев Джуди с ружьем в руках, он сразу понял, что надо ждать беды.
И тут Такер услышал позади себя какой-то странный звук.
Выругавшись, он натянул поводья. Хорош профессионал — так размечтался, что совсем забыл об осторожности. Он прислушался. Жужжание насекомых, тихий шорох в тростниках. Да нет, это был просто порыв ветра. Ничего страшного.
Однако не мешало подумать о собственной безопасности. Он пустил лошадь шагом, постоянно прислушиваясь и сосредоточившись на предстоящей ему задаче. Нечего забивать себе голову чужими делами или девчонкой, от которой надо держаться подальше.
Его собственные дела не больно-то хороши, не хватает ему еще чужих забот. А Джуди Макклауд — или как там ее на самом деле зовут — пусть заботится о себе сама.
