– Не бойся, крошка, – сказал Кейн. – Может быть, я и убийца, и сукин сын, но я джентльмен, когда дело касается порядочных женщин.
– Ты еще забыл добавить, что ты гробокопатель, – улыбнулась Кристи.
Кейн рассмеялся:
– А тебе палец в рот не клади!
– Почему тебя прозвали гробокопателем?
– Потому что если я нахожу что-нибудь интересное в земле, то всегда беру лучшее, а другим оставляю что похуже.
– Как эти минералы? – Кристи посмотрела на переливающиеся светом кристаллы.
– Да. Впрочем, их я взял вполне законно. У меня есть разрешение копаться в старых шахтах, которых много в этих краях.
– А горшки и вазы?
– На это тоже у меня есть разрешение. Копать на частной земле с разрешения владельца вполне законно. Не веришь – спроси у Хаттона.
– Почему у него?
– Лучшие мои находки – со старого ранчо До-нован. Это потом уже Хаттон купил его, обнес забором и стал копать сам.
Кристи вспомнила сокровища Хаттона. Каково же должно быть лучшее – то, что Кейн взял себе!
Кристи и Кейн вышли из дома. Холодный ночной ветер пробирал до костей, и Кристи почувствовала, что совершенно окоченела.
– Это называется согреть?
– Подожди, Рыженькая. Доверься мне хотя бы в этом.
Кейн не настаивал, а терпеливо ждал. Можно, конечно, вернуться в дом – там по крайней мере она могла отогреться у огня – или последовать за Кейном в холодную ночь.
– Хорошо, пошли, – решительно сказала Кристи.
Кейн вздохнул. Чувствовалось, что он доволен.
– Луна светит ярко, – сказал он, – но если хочешь, я возьму фонарик.
Кристи посмотрела на луну, серебрившую горы, седые заснеженные вершины которых величаво вырисовывались на фоне иссиня-черного неба. Легкий ночной ветерок качал верхушки вековых сосен. Весь мир казался сказочным, нереальным.
– Не надо фонарика. Я давно мечтала оказаться вот так, лунной ночью, наедине с природой.
– Устала от городских огней?
– Пожалуй.
Вдруг в кустах послышался шорох.
– Ты не боишься собак? – спросил Кейн.
– Ничуть.
Но уже через минуту Кристи решила, что поспешила с ответом. Большой, косматый зверь, появившийся из леса, был скорее похож на волка, чем на «друга человека».
– Привет, Моки! – сказал Кейн. – Надеюсь, ты сам позаботился об ужине.
Кейн потрепал собаку по холке, и Моки дружелюбно завилял лохматым хвостом, не сводя, впрочем, глаз с Кристи.
– Не бойся, он тебя не тронет, если только ты сама его об этом не попросишь, – улыбнулся Кейн. – Да и то вряд ли. Когда я валялся в больнице, бедняга был совсем один.
– Ты специально отпустил его?
