Кристи следовала за ним, стараясь ступать так же тихо, но это оказалось невероятно трудным.
Добравшись до оврага, Кейн остановился. Края оврага были в высоту около четырех футов и почти вертикальны. Кейн осторожно спустился в овраг и затем, нащупав ногами твердую почву, подхватил Кристи на руки. Он осторожно усадил ее на сухой песок, покрывавший дно оврага, и медленно отпустил. На мгновение его руки скользнули по ее груди, но он, казалось, не обратил на это никакого внимания. Не успела Кристи отдышаться, как Кейн снова устремился вперед.
– Поторопись, Рыженькая. Или, может, тебя понести на руках?
Кристи покорно последовала за ним. Она совершенно выбилась из сил, а сколько еще идти – неизвестно. Ее вдруг охватила злоба – на Кейна, на себя, на весь мир.
Под лунным светом песок казался асфальтированной дорогой. Внезапно песок стал влажным: на дне оврага протекал ручей. Кейн подождал, пока Кристи переберется через него.
– Тише, – произнес он едва слышно.
Она кивнула, и они пошли дальше, стараясь ступать как можно тише.
Откуда-то справа вдруг раздались мужские голоса. Криети похолодела, а сердце отчаянно заколотилось. Но похоже, их, слава Богу, не обнаружили.
Кейн снова схватил ее за руку, увлекая за собой.
Холодный ночной ветер обдал Кристи, и она почувствовала, что находится на высоте семи тысяч футов и воздух здесь разрежен. С трудом дыша, она еле поспевала за Кейном. Лишь через пять минут он немного замедлил шаг.
Кейн дышал часто, хотя и легко. Похоже было, что на него высота совершенно не действовала. А ведь легкие у него, вспомнила Кристи, прострелены. Конечно, он силен и вынослив, но все-таки и он не машина. Ему тоже нужно дышать.
От этой мысли Кристи вдруг стало легче. Кейн вопросительно поглядел на Кристи. Она молча улыбнулась ему, и они отправились дальше.
Через несколько минут им снова попался ручей. Кейн увлек Кристи в тень растущих над водой ив и притянул к себе. Не успела она опомниться, как он прижал губы к ее уху – так близко, что она чувствовала его горячее дыхание, – и прошептал:
– Тихо.
Кристи неподвижно стояла, прижавшись к нему, спиной ощущая холод ночи, а грудью – его разгоряченное тело. В ночной тишине она слышала лишь дыхание Кейна – и свое собственное.
К своему удивлению, Кристи обнаружила, что их уединение и близость скорее приятны ей. Казалось, в мире остались только они – она, Кристи Маккенна, и он, Эрон Кейн.
– Хорошо, – пробормотал Кейн, и они двинулись дальше.
