Шон открыл дверь спальни, заглянул в комнату и горько улыбнулся. Должно быть, у Будды отменное чувство юмора, решил он.
Он быстро обошел спальню и ванну, но не обнаружил ничего подозрительного. Спустив воду в туалете, он прислушался. Все было в полной исправности.
В том числе его организм.
Тело Шона томило острое, нестерпимое желание. Никакие медитации и аутотренинг, на которые он потратил столько времени в Тибете, не помогали. Его рубашка пропиталась ароматом Дэни, на губах чувствовался привкус ее губ, при воспоминании о том, как она прикоснулась грудью к его руке, шорты становились тесными.
Проклятие!
Еще раз мысленно выругавшись, Шон прошагал через гостиную к бару, рывком открыл дверцу холодильника, отыскал ледяную зеленую бутылку карибского пива, вскрыл ее и жадно глотнул.
— Что случилось? — спросила Дэни.
Шон не отрывался от бутылки. Дэни смотрела на него поверх зеленой бутылки. Его глаза казались темными, как полночь, и непроницаемыми.
Он опустил бутылку и улыбнулся.
Все ясно, подумала Дэни. Кто-то, где-то и как-то вляпался в навоз яков. Причем вляпался по уши.
— Ничего, — наконец ответил он.
— По твоему поведению не скажешь.
Улыбка Шона стала шире, но ничуть не потеплела.
— Поведению… — повторил Шон так, словно впервые слышал это слово. — Да.
— Так мы продолжаем разговор или нет? поинтересовалась Дэни.
— Пока нет, но скоро будем.
— Что ты имеешь в виду?
Шон молча кивнул в сторону спальни.
— Посмотри сама, — предложил он. — И не забывай: ты получила то, чего добивалась. Короче, за что боролась…
Бросив в сторону Шона удивленный взгляд, Дэни подошла к двери спальни и заглянула внутрь. В комнате было прохладно, изящные шторы создавали мягкий полумрак. Дверь стенного шкафа осталась открытой, внутри виднелась летняя одежда, обещанная Джиллеспи.
Дэни не удосужилась проверить размеры: она была уверена, что одежда придется ей впору.
В остальном комната выглядела идеально. Кто-то приготовил здесь одежду для Шона в пакетах. На одном стуле небрежно висела тенниска, на втором — алая ночная рубашка.
Поморщившись, Дэни отвернулась.
Сквозь открытую дверь ванной она увидела разложенные над раковиной туалетные принадлежности — именно те марки, которые она предпочитала. Несколько флаконов были полупустыми, словно ими пользовались.
В целом комната имела жилой вид, была удобной и уютной до последней мелочи, до оттенка покрывала, наброшенного на кровать королевских размеров.
И только теперь Дэни поняла.
