— Наверное, я пойду лягу. Спокойной ночи.
Его серебряные глаза потемнели, подернувшись серой дымкой желания.
— Значит, сегодня вы не приглашаете меня переночевать в фургоне?
— Разумеется, нет, — обиженно отозвалась Анджела.
— Вы мне не доверяете?
Она резко обернулась и встретилась с ним взглядом.
— После вчерашней ночи я не доверяю даже самой себе. Вы опасный человек, Рейф Гентри. Вы умело носите револьверы и, кажется, неплохо умеете стрелять. Кто вы такой? Вы говорили о войне. Вы сражались на стороне Севера или Юга?
— Это имеет значение? Девушка пожала плечами.
— Не особенно.
— Моя семья из Теннесси. Мои братья и я сражались на стороне проигравших. В Канзасе нас не особенно жалуют.
— Вы бежите от закона?
— Я не совершал никаких преступлений, — уклончиво ответил Рейф. — Вы задаете слишком много вопросов.
— Вы не забыли, что я ваша жена? — лукаво проговорила она.
— Я-то не забыл, но боюсь, что вы забыли. Анджела фыркнула.
— Дело зашло слишком далеко. Мы оба знаем, что наш брак — комедия. Сегодня ночью между нами не произойдет ничего… И никогда не произойдет. Я благодарна вам за то, что вы предупредили меня об опасности.
— Вы решительная леди, — одобрил Рейф. — Должно быть, ваша вера действительно сильна, коль скоро она дает вам такую уверенность.
— Вера — дело личное. Вероятно, у вас ее маловато.
— Я верю только в свой револьвер и свои мозги. Две эти вещи спасали меня на войне.
— Я так и не спросила — ждет ли вас в Канзасе какая-нибудь женщина?
Рейф скривился.
— Никто меня не ждет, но женщины у меня там были. Мужчина не может дожить до двадцати восьми лет, оставаясь девственником.
— Не рассчитывайте, что сможете прибавить меня к вашему списку, — надулась Анджела.
Рейф смотрел, как она шагает к фургону, и улыбка Играла на его губах.
Он угрюмо глядел в огонь, прислушиваясь к тоскливым завываниям волка. Его мысли были заняты женщиной, которая считает, что может самостоятельно прожить в мире мужчин. Наверное, это самая наивная из женщин. Отчим и жених гонятся за ней по пятам, да еще — отцовский компаньон может оказаться убийцей. Только дурочка — или женщина со строгими убеждениями — может считать себя непобедимой.
Впрочем, трудности Анджелы его не касаются. Еще немного — и он увязнет в ее проблемах, а оставаться на одном месте для него смерти подобно. Если вскоре появятся объявления о его розыске, он должен на шаг опережать полицию.
Волк перестал выть, и тишина сомкнулась вокруг Рейфа, точно удушающая завеса. И тут он услышал пение. Ее голос летел сквозь тьму, словно вознося его на небеса. Она пела гимн, который он помнил со времен своей юности. На несколько минут Рейфа охватило ощущение блаженного покоя.
