— А мне что, не полагается? — с бравадой спросила Мэг, хотя на душе у нее было тоскливо.
— Покойникам еда ни к чему, — ухмыльнулся Джей, шумно жуя.
Лаки нахмурился;
— Я хочу, чтобы у нее хватило сил сопротивляться мне. Нет никакого интереса возиться с дохлятиной. Она может доесть остатки.
Того, что осталось от трапезы, не хватило даже заморить червячка, но это все же лучше, чем ничего. Мэг ела, не спуская глаз со своих похитителей.
— Я уберу посуду, — проговорила она, надеясь отсрочить неизбежное.
Во взгляде Лаки злоба смешалась с похотью.
— Оставь.
Мэг подняла на него глаза. Ее время вышло, а она еще не готова принять свою судьбу. Изнасилование всегда страшило ее, и одному Богу известно, какие зверства готовит ей Лаки.
— Я сторожу первым, — поднимаясь, сказал Джей. — Береги свои «причиндалы» и держи оружие подальше от нее.
— Не волнуйся, Джей. Чтобы баба взяла надо мной верх? Ха! Джей подбросил в огонь два толстых полена.
— Позови меня, если понадобится. Я буду рядом.
— Мне никто не понадобится, — пробормотал Лаки, когда Джей покинул хижину. Его блестящие глаза остановились а Мэг. — Я хочу видеть тебя голой.
— Я не могу раздеться, — сказала Мэг. — Ты что, забыл? меня руки связаны.
— Они и останутся связанными. Я тебе и ноги свяжу, как только стащу с тебя штаны. Женщины должны носить юбки, — цинично улыбаясь, заявил он.
Лаки решил, что без оружия ему не справиться с Мэг. Он вытащил револьвер и прицелился ей в живот.
— Не шевелись. Я расстегну тебе ремень и брюки.
Одной рукой Лаки расстегнул ремень и отбросил его. Потом с руганью принялся за неподдающиеся пуговицы. Когда наконец открылась молочная белизна ее тела, он восхищенно присвистнул и подтолкнул ее к койке. Мэг споткнулась, потом упала спиной на жесткую поверхность. Лаки отшвырнул револьвер и бросился на нее.
Мэг не хватало воздуха, в голове ни единой мысли. Это не должно повториться. С тех пор как Эрол жестоко изнасиловал ее, прошло пять лет. Она никогда не забудет, что тогда пережила. Ей хотелось умереть. Уйти в себя, исчезнуть в иных мирах, пока Лаки будет мучить ее.
Потом в закоулках ее ума всплыла мысль, что теперь она не та беспомощная шестнадцатилетняя девочка, что она кое-чему научилась, долгие годы оттачивая навыки выживания.
Мэг чуть не стошнило, когда Лаки поцеловал ее, глубоко засунув язык ей в рот. Она укусила его за язык, Лаки, к ее удовлетворению, взвыл от боли и с размаху ударил ее по щеке.
— Прекрати!
Он расстегнул ее жилет, затем рубашку, твердой рукой сжал грудь. Мэг дернулась от боли, когда он укусил ее за сосок.
