Его спокойное поведение как-то умиротворяюще подействовало на меня и я, сбросив напряжение первых часов перехода, облегченно вздохнул, улыбнулся ему и предложил баранку.
Он с удовольствием ее смолотил, благодарно покрутил обрубочком хвоста и как-то по особенному, тепло мне улыбнулся. Я передал руль одному из ребят, подсел к нему, обнял за шею и потрепал за ухо. Пес прижался ко мне и, скорчив умильную рожу, взглядом показал на пакет с яблоками, который лежал в каюте на диване и на который он не раз косо посматривал. Я достал пакет и дал ему его любимое, зеленоватое, упругое, кисло-сладкое, сочное яблоко. Осторожно взяв яблоко из моих рук, он растянулся на палубе кокпита и начал смачно его уплетать. Смак был настолько заразительный, что все, как по команде, тоже принялись за яблоки.
На ходу при хорошем ветре время летит быстро. За работой с парусами мы не заметили, как подобрались сумерки, а с ними начал стихать ветер. Однако к Ласпинскому причалу мы успели ошвартоваться до наступления темноты.
Итак, первый этап морского путешествия длительностью более десяти часов, мой ризен выдержал великолепно.
В незнакомой обстановке мой пес освоился быстро. С любопытством понаблюдал, как в вольерах плавали дельфины, с удовольствием поносился по крутым горным тропинкам среди зарослей пахучего можжевельника и фисташки, и даже подурачился с местными мальчишками на небольшом, но уютном пляже.
Переночевав, на следующее утро мы стали собираться в обратный путь, так как всем в понедельник нужно было быть на работе.
Вышли из Ласпи часов в десять утра при свежем ветре с туго «выбитыми» парусами. Волнение было приличное. Ветер крепчал и к полудню поменял направление. Теперь он дул нам навстречу, а это означало, что идти придется в лавировку, постоянно меняя курс, что значительно увеличивало протяженность маршрута.
Волнение усиливалось. Сначала вдалеке, среди волн появились отдельные белые барашки, но вскоре шипящие пенные валы со всех сторон обступили яхту. Заметно начало качать и кренить. Уменьшили площадь парусов. Крен стал меньше, но волнение продолжало увеличиваться.
Плавание напоминало езду на американских горках. Яхта долго и плавно взбиралась вверх по пологому склону волны, а затем под большим углом стремительно неслась вниз к подошве впереди бегущей волны.
Через несколько часов ветер опять поменял направление. Теперь мы неслись уже по ветру и огромные пенящиеся валы зеленовато-мутной воды стали нависать над кормой яхты.
