Так продолжалось бесконечное количество дней и ночей, он потерял им счет, но так было проще, пока однажды ночью не услышал за окном тоскливо протяжное: Мяу-у... Он одернул штору и увидел за стеклом худую, замерзшую кошку. Он поразился ее худобе, потом удивился, как она сюда попала, и только потом понял, что это не сон. Он дернул створку окна, окно открылось, на удивление, очень легко. Дрожащее животное впрыгнуло в комнату, обдав его холодом морозной ночи, он закрыл окно, все еще не до конца веря, что это не сон, но кошка потерлась об его ноги, и, почувствовав тряску маленького тельца, он неумело погладил ее по спине. Кошка подсунула голову в его ладонь и издала странный урчащий звук. Он наклонился и взял ее на руки.
Теперь кошка жила на его окне. Она могла часами сидеть и смотреть куда-то в зиму, она забиралась на его колени, терлась о руку, держащую очередную сигарету, а днем, когда он спал, снова забиралась на окно, словно ожидая чего-то... Он впустил ее в себя, и она стала частью его, как и зима, как этот приспособившийся кактус, как цветы на шторах...
...Сон начинался как обычно: он стоял у окна, когда странные крылатые существа опустились на его карниз, застучали клювами в стекло, словно зная, что им непременно должны открыть. Он вздрогнул, услышав их стук, и бросился к окну, вцепился непослушными пальцами в окрашенную раму, и изо всех сил рванул створку на себя, желая впустить эти комочки пушистых перьев. Раздался скрип, и рама неожиданно поддалась. Он испугался и обрадовался одновременно, протянул ладонь, что-то крича от немыслимого восторга, понимая, что на улице - лето, зелень деревьев и травы, яркие пятна цветов на газонах, ослепительно синее небо. Маленький комочек опустился в его руку, он коснулся пушистых перьев непослушными пальцами, ощутив тепло их и нежность, и вдруг что-то обожгло его руку, он увидел струйку текущей крови, потом услышал странный зловещий звук, и белое тельце, метнувшись из его ладони, застыло в цепкой хватке когтистых кошачьих лап. Остальные птицы в то же мгновенье взлетели куда-то вверх, и он увидел, что идет снег, бесконечно, долго, всегда... Он заплакал и бросился за ними, ловя только ему заметные тени парящих крылатых существ...
...Он летел и кричал. Он кричал и плакал...
Странно, что этого никто не понимает. У лифта нет начала и конца. Промежуточный этаж, на котором ты стоишь - всего лишь малая часть необъяснимого. Никто не может с уверенностью сказать, что приедет туда, куда собирался. Все привыкли, не задумываясь, нажимать на кнопку с цифрой один, воспринимая как должное то, что именно там они и выйдут. Они ошибаются. Они наивны в своей уверенности, как дети, бегающие под солнцем и свято верящие, что дождя не будет.
