— Так его же нет, Виктора…
— Появится, — уверенно сказала красотка. — Тут раньше обеда все равно никакой торговли. В час появится — точно.
— Спасибо, — сказал Терехов и посмотрел на часы. До появления Виктора оставалось больше двух часов, а до приезда этой женщины — почти весь долгий день, ждать Терехов не хотел, побрел в сторону перехода и неожиданно для себя (сознание в принятии решения вроде бы не участвовало) вошел в знакомый подъезд (дверь оказалась не только не заперта, но распахнута настежь), поднялся на второй этаж по выщербленной лестнице и оказался в коридоре с тремя дверями, на одну из которых действительно была налеплена длинная полоса бумаги с подписями и большой круглой печатью, смазанной настолько, что подделать ее смог бы дворовый умелец с трехклассным образованием.
Терехов остановился перед дверью, не очень понимая, пришел ли он сюда, чтобы скоротать время, или для того, чтобы получить какую-нибудь информацию. Одна дверь слева, другая справа от опечатанной квартиры — за ними ведь кто-то живет…
На левой двери висела табличка: «И. П. Пращур», на правой таблички не оказалось, но светло-зеленым мелом было аккуратно выведено нецензурное слово.
Помедлив, Терехов позвонил в левую дверь. Послышались тяжелые шаги, мерные, будто шаги командора, зазвенела цепочка, и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы стало видно лицо. Это был мужчина лет шестидесяти с коротко стриженными усами и шкиперской бородкой. Аккуратная лысина, будто бухточка, окруженная покрытым густой травой берегом, тускло блеснула в солнечном луче — в комнате было невидимое Терехову окно.
— Слушаю вас, — сиплым басом сказал мужчина, глядя не в лицо Терехову, а на его туфли.
— Я, собственно, к вашему соседу, — объяснил Терехов. — Смотрю: опечатано. Вот и хотел узнать…
Дверь захлопнулась, но тут же распахнулась настежь.
— Входите, — предложил шкипер.
Лицо его показалось Терехову смутно знакомым — вряд ли они встречались прежде, но видел его Терехов, точно видел, только где и когда?
Он вошел в большую комнату с тремя окнами.
— Сюда, — сказал хозяин, подталкивая гостя в спину и не давая толком осмотреться. Диван, на который Терехов опустился, пропах кошками, но животных в комнате не было — разве что кошачье семейство попряталось по углам. Или гуляло на улице.
Шкипер поставил перед диваном стул, прочно уселся, загородив интерьер своей широкой фигурой. К тому же, солнце из окон светило Терехову в глаза, и он видел только силуэт. Это было неприятно, но не он диктовал правила игры, пришел незваным, так задавай вопрос и уходи.
