— Нет, — помотал головой Терехов.
— Значит, не червь. Но сильный вирус, вроде Чернобыля. Он вам сразу снес половину исполняемых файлов, чтобы вы ничего предпринять не успели, а потом принялся методически уничтожать остальное. Если бы вы меня вовремя не позвали…
— Он просто послал письмо… — проговорил Терехов, пытаясь сопоставить новую информацию с тем, что знал раньше.
— Через бесплатный почтовый сервер, — кивнул Сергей.
— Значит, — сделал вывод Терехов, — ты не можешь найти тот компьютер, влезть в него и посмотреть…
Сергей тихо засопел, предложение его, похоже, заинтересовало, ему было интересно, ничего подобного он прежде не делал. Почему нет?
— Почему нет? — сказал Сергей, глядя в пол. — Можно, наверно… Определить по электронному адресу… Гм… Надо провайдера взламывать. Вы понимаете, что это значит?
— Нет, — признался Терехов. — Какой еще провайдер?
— Тот компьютер, где у вашего Ресовцева хранится почта.
— А разве не на его собственном…
Сергей только рукой махнул и усмехнулся достаточно презрительно, чтобы Терехов ощутил свою полную компьютерную безграмотность, но все же и снисходительно, чтобы сосед не обиделся.
— Ну хорошо. Провайдер так провайдер.
— Сложно и опасно, — сообщил Сергей. — Там наверняка защита. И вообще это подсудное дело.
— Понятно, — сказал Терехов. — Не можешь, значит.
— Почему не могу? В принципе…
— Или не хочешь.
— Подумаю, — сказал Сергей, поднимаясь. — Это может занять не один час, а мне еще на завтра математику делать. И вообще…
Сделав неопределенный жест, который можно было истолковать и как отказ, и как согласие, Сергей пошел к выходу, так и не взглянув Терехову в глаза. Будто сообщник по грязному делу, подумал Терехов. Будто я предложил ему ограбить банк, а он и отказать не хочет, и пойти не решается.
— Спокойной ночи, — сказал Терехов.
Терехову казалось, что уличные торговцы открывают свои лавки ни свет, ни заря. Сам он обычно не выходил из дома раньше десяти, но, здраво рассуждая, предполагал, что лучшие часы для уличной торговли — пиковые, когда народ валит к метро и, хочешь-не хочешь, проходит мимо торговой точки. Здравый смысл, однако, имел, похоже, различное содержание для него и для продавцов нехитрым товаром — во всяком случае, в половине одиннадцатого, когда Терехов пересек улицу Шаболовка и обогнул знакомый киоск, фанерные щиты оказались опущены, а большой амбарный замок лучше всякой надписи «Закрыто» свидетельствовал о том, что дожидаться продавца матрешек придется неизвестно сколько времени. А вдруг тот вообще взял выходной?
