Его проницательность поразила ее. Она с усилием изобразила улыбку и бодрым, поддразнивающим тоном произнесла:
– Вы все придумываете. Наверное, перед моим приходом читали сценарий какой-нибудь душещипательной мыльной оперы?
Он внимательно посмотрел на нее, словно обдумывая, стоит ли развивать эту тему, и, к великому облегчению Барри, решил не развивать.
– Нет, – весело подхватил он. – Я в поте лица своего трудился над плитой. Вы готовы оценить мои усилия?
– Разумеется. Ни разу не встречала мужчину, чьи кулинарные способности простирались бы дальше куска мяса, зажаренного на жаровне во дворе.
Он посмотрел на нее с самым негодующим видом.
– Моя дорогая, да будет вам известно, что французская повариха – мой любимый телеперсонаж.
– Мне кажется, она несколько высоковата для вас.
– Переживем. Зато какие рецепты! С'est magnifique! – С серьезным видом он поднес пальцы к губам и звучно причмокнул.
Барри засмеялась.
– Если она так сильно на вас действует, то непонятно, почему вы не вернули ей лучшее время в эфире?
– Поверьте, я уже думал об этом. Только представьте себе полнометражную комедию, построенную на утке a l'orange с трюфелями!
Она сделала вид, будто серьезно задумалась над этой идеей.
– Нет. Боюсь, что не могу себе этого представить.
– Ах, мисс Макдоналд, мы должны поработать над развитием вашего воображения.
Если бы только он знал! – совершенно серьезно подумала она. С того самого момента, как всего лишь один-единственный день тому назад они встретились, ее воображение работает не переставая, хотя, конечно же, не над телесюжетами. Сегодня ей пришлось собрать все свои силы, чтобы сконцентрироваться на репетиции, ведь образ Майкла постоянно всплывал у нее перед глазами. Пламя, пылавшее в его глазах, когда он смотрел на нее, и еще более тревожившая ее воображение атлетическая фигура, каменно-налитые мускулы. Мысленно она снимала с него элегантный пиджак, шелковый галстук, мягкую рубашку и, наконец, обтягивающие брюки, которыми не замаскируешь сильные, классической формы ноги. Ее глаза получали удовольствие, любуясь его красотой, его мужественностью, и она содрогалась от желания, точно этот образ был реальностью.
А сейчас он перед ней наяву. И может стать таким, как виделся ей, если она захочет.
Майкл сидел за столом напротив нее, и колеблющийся свет свечей бледнел в сравнении с ярким пламенем желания, разгоравшимся в его глазах. Эти глаза обладали ею, наслаждались ею, соблазняли ее. Даже пока они ели восхитительную лососину, поджаренную на гриле, с ароматным соусом, глаза его говорили о том, что мысленно он уже унес ее в какой-то укромный уголок и они слились наконец в единое целое.
