– Любуетесь видом? – прошептал у нее за плечом тихий, чарующий голос.
– Очень красиво.
– Я влюбился в это место с первого взгляда. Прежний владелец настелил на этот прекрасный паркет какое-то жуткое розово-лиловое плюшевое покрытие, да еще подчеркнул его черно-розовыми обоями. Он явно увлекался декадентским искусством. Мне пришлось буквально закрывать глаза, когда я срывал эти обои со стен.
– При вашей занятости – когда же вы нашли для этого время?
– По вечерам и выходным. Ушло много времени, но я не жалею. Ну и, кроме того, вы не представляете, какое это удовольствие – сдирать напольное покрытие и обои, после того как целый день сдерживался, чтобы не порвать в клочья дураков, осаждающих твой кабинет.
– Если они такие уж никчемные, то позвольте удивиться тому, что вы сдерживаетесь, – сухо заметила Барри.
– Я и сам порой удивляюсь, – признался он. – Но я понял одну вещь: человек, который сегодня пытается продать тебе совершенно нелепую идею, завтра может принести в клюве уникальный, новаторский сюжет. Если быть с ним грубым, он может уйти с этой идеей в другую компанию. Мне не улыбается такая перспектива.
– Значит, вы страдаете молча.
Он покачал головой.
– Я предпочитаю считать, что веду себя дипломатично. Мне также хотелось бы верить, что я в состоянии создавать обстановку, которая поощряет их творческие поиски, а не подавляет их. Если есть хоть крупица таланта, мне хочется выпестовать его.
Продолжая развивать свои мысли, он почти рассеянно играл прядью волос Барри, заправляя ее за ушко, его пальцы мягко и нежно прикасались к ее лицу. От этих прикосновений Барри начинала дрожать и понимала, что будет не в силах отказать ему ни в чем, что бы он ни попросил. Надо скорее отодвинуться! Она тяжело вздохнула, но не шелохнулась. Не было сил.
В сценарии «Снова до свиданья», насыщенном эмоциями и страстями настолько, что между действующими лицами должны чуть ли не искры пробегать, у героини не было бы никаких колебаний с вечера и сожалений наутро. Однако жизнь не сценарий, и Барри вдруг поняла, что Майкл Комптон одним махом преодолевает всю ее систему обороны. Осознание того, что она приняла его слишком близко к сердцу, было для нее ужасным открытием.
– Эй, – мягко произнес он. – Что случилось?
Барри заморгала и посмотрела ему в глаза. Он что, прочел ее мысли, почувствовал ее обеспокоенность?
– Ничего, – солгала она. – А почему вы спрашиваете?
– У тебя на лице было такое отрешенное выражение, такое грустное… – Он покачал головой. – Нет, не это. Может быть, скорее испуганное. Беспомощное.
