Сварог, не вставая, ловко пнул его в голень:
— Выбирай выражения, тварь!
— А что, называть ее парнем или деточкой? — огрызнулся стагарец, шипя от боли и потирая ногу. — Девочка — это косы, невинность, куклы-конфеты… Определение «дикая кошка» вас не коробит?
— Не коробит. Значит, ты оставался с патроном до самого конца. Хотя прекрасно понимал уже, кто правит бал. А когда он умер…
— Когда он умер, исчезло лежащее на его библиотеке заклятие и книги можно было унести. Жаль, напихать под одежду удалось немного, а книга Изначальных исчезла вовсе… Ну что вы так смотрите? Я ведь не выдал вашу кошку, а мог бы…
— Не мог. Побоялся бы, что Великий Мастер за отсутствием других козлов отпущения выместит зло на тебе. И припустил со всех ног… А ливень зачем устроил?
— Чтобы затруднить погоню. И потом… Сенгал отчего-то решил, что вы — из Снольдера. И хотите увезти принцессу на самолете. Я в то время ему поверил. И хотел, чтобы вы пока что оставались здесь. Чтобы все остались в столице, пока я успею скрыться. Не ожидал, что за меня возьмутся столь рьяно. Гоняли, как зайца, и азартнее всего охотились горротцы, что было едва ли не хуже Великого Мастера… Ну что вы так смотрите? Я ведь мог и сдаться погоне. Отказ от злого дела — уже само по себе есть служение добру…
— Снова Федр?
— Нет, Амруаз.
— Знаешь, я что-то с этим Амруазом решительно не согласен, — сказал Сварог. — Ладно, эти тонкости оставим святым братьям… Пусть они и с тобой разбираются, я здесь не хозяин. На твое счастье. Скажи-ка лучше, отчего это ты не захотел бежать подземным ходом?
— Наверху, несмотря ни на что, безопаснее — вот вам и вся суть…
Видно было, что ничего он больше не скажет. Конечно, если позвать загрубевшего душою Шедариса, умеющего развязывать языки пленным вопреки рыцарским правилам войны… Но вряд ли позволят монахи. Следовало бы сунуть стагарцу нож под ребро вящего спокойствия ради — но убивать «на всякий случай» Сварог еще не привык.
— Ну, живи уж, сукин кот, — сказал он задумчиво.
Встал и вышел. Странная Компания, незаметно для себя подравнявшаяся воинской шеренгой, встретила его вопросительными взглядами.
— Ничего интересного, — сказал он чистую правду, повернулся к монаху. — Ведите нас, святой брат.
— Вы все обдумали?
— Все, — сказал Сварог решительно.
Следовало торопиться, поскольку, если, как сообщил отец Калеб, церковь святого Круахана под разными благовидными предлогами обыскивали трижды за последние дни, значит, легко могли прийти и в четвертый раз. Понятно, монахи легко предоставили бы убежище, недоступное для шпиков. Небось здесь в каждой стене по пять потайных дверей, но Сварог и так считал себя по гроб обязанным.
