[17] Как и всегда, «бес» солгал — не «может сложиться военный заговор», а уже сложился в своей основе! Иначе уже в 1927 году он не вопил бы о том, когда надо брать власть в условиях войны, — злоумышленная организация поражения своих войск, как единственный шанс для врага появиться в 80 км от столицы такого гигантского государства, как СССР, не может быть осуществлена без заговора! Попробуйте-ка хотя бы мысленно что-либо организовать на протяжении 4500 км западных границ СССР, не имея сообщников! Вот то-то и оно…
Кстати, обратите внимание и на то, чему вознамерился положить конец «бес мировой революции «с помощью военных. Именно «большевистскому режиму»! Проще говоря, Троцкий совершенно четко и ясно показал, что принципиально антагонистическое, непримиримое противоречие пролегает не просто между «коммунистами — интернационалистами» во главе с ним, «бесом», и «большевиками» во главе со Сталиным, но прежде всего по оси принципиальной разности геополитических целей этих двух группировок, о чем говорилось вывде.
Любопытно, например, что и Тухачевский в то время — в 1928 г. — занялся разработкой вопроса о военной стороне организации городского восстания?![18] Ну надо же столь «своевременно» озаботиться тем, что никак не входило в его служебные обязанности начальника Штаба РККА, а затем и командующего Ленинградским военным округом?!
Угроза нападения на СССР консолидированными силами Запада стала резко нарастать с середины 1920-х годов. А планы Запада по организации вооруженного нападения на Советский Союз действительно базировались на идее коалиции вооруженных сил ряда государств. Не стали исключением и 1930-е годы, причем как догитлеровский их период, так и после его привода к власти. Архивы как внешнеполитической, так и военной разведок СССР — России буквально ломятся от таких данных, в том числе и документальных. Угроза вооруженного нападения на СССР, прежде всего, консолидированными силами Запада, в том числе и при участии Японии в самом конце 1920-х — начале 1930-х гг., была нешуточная. Резкое обострение обстановки в 1927 г., который даже в историю вошел как «год военной тревоги». Вооруженный конфликт на КВЖД, спровоцированный в 1929 г. не столько китайцами, сколько Японией и Великобританией. Ему наследовало сильное обострение обстановки в начале 1930-х гг., что и было зафиксировано советской разведкой. Так, ссылаясь на свои источники в Париже, Берлине, Варшаве, внешняя разведка докладывала руководству страны в начале 1931 г., что французское правительство готово предоставить Германии заем в 2–3 миллиарда золотых франков с тем, чтобы оказать на нее давление в вопросах советско-германских отношений и пересмотре условий Рапалльского договора. Пересмотр условий означал бы готовность Германии выступить с оружием в руках против СССР.
