Руперт спросил:
— Вы остаетесь здесь? В Нешковаце?
— А где же еще, товарищ капитан? Ведь мое место тут.
Том весело съязвил:
— Ты боишься пойти с нами, только и всего.
— Бояться не стыдно. Но это мой пост. И я его не оставлю.
Он рассердился еще больше, оттого что попался на их удочку. А эта девушка, эта Нела, ничем не лучше всех остальных, когда дело доходит до идейных нравоучений — они ведь до невозможности идейны и самодовольны. Просто не верится, что эта бледная девушка в потрепанной куртке и брюках способна так просто и ясно сознавать, как она будет поступать сегодня, и завтра, и послезавтра. Поразительно, насколько всеобъемлющим может быть воздействие политической пропаганды. Он сказал резко:
— Надеюсь, у вас есть хорошее убежище. Она удивленно взглянула на него:
— Я тоже на это надеюсь. Потом она встала и вышла.
— Что с ней, Том?
— Она понимает, когда она лишняя.
— Какая чепуха! Я был абсолютно вежлив.
Том отнял руки от проводов и клемм. Его голос дрогнул:
— Как бы не так!
— Они слишком самодовольны.
— Они думают, что они правы.
— А вы?
— Я ничего не думаю.
Знакомый глухой тупик. Он снова нагнулся к своему огоньку и сжег последнее из писем матери. Ни один устав ничего не предлагал для подобной ситуации. Дисциплина, уважение, достоинство — от них давно уже не осталось и следа. Он выпрямился и ногой погасил огонь, растоптав бумажный пепел, словно самого себя. «Надеюсь, — писала его мать, — ты не позволяешь себе слишком уж одичать…» Кто-то окликнул их из-за двери, и в комнату ввалился Бора.
— Вот вы где! А мы вас ждем.
— Как так? Ведь еще только семь.
— За столом. У Кары. Эй, Никола, бросай-ка эту свою штуку. Кара угостит тебя вином.
— А как дела у Кары? — спросил Том. Им уже стало легче,
— Сам увидишь! — воскликнул Бора. — Ну, что Кара… Кара говорит, что мы выпьем все вино. Все до капли. Чтобы этой гнуси ничего не досталось.
— Я бы лучше выпил ракии.
— Раз так, Никола — задумчиво произнес Бора, — будет и ракия. — Он покачал головой и пошел к двери.
Дом Кары стоял на другом конце Нешковаца — обветшалый и в былые дни ничем не примечательный дом, но теперь ставший центром тайной деятельности, а потому очень важный. Кара был чем-то вроде политического главы селения, и в нынешние времена обладал большим влиянием. Великан даже выше и шире в плечах, чем Бора, такой, каких рисуют на вражеских плакатах, — большевик с ножом в зубах, а на самом деле человек, славившийся в этих местах тем, что он получал медали — золотые медали — за свое вино в давние, такие давние дни мира.
