— Я все равно тут сидеть буду, и не получится одиночества.
— А с тобой, харя, и так одиноко. Как со своей тенью.
— Правда, с трезвой тенью.
— Нет. С тенью хорошего-хорошего человека, каким я мог стать, но не стал.
— Вы мне все твердите, что я чистенький и хороший, — желчно сказал Отличник, — а все для того, чтобы подсластить мне. Чтобы я от вас отстал. Что-то мне не кажется, будто тебя совесть мучает. Скорее наоборот — тебе еще глубже в грязь залезть хочется.
— Нет-нет, отец! — Ванька притворно замахал руками. — Не говори так! Ты похож на обычного умного человека, когда так говоришь! Если уж ты взялся за роль русского инока, то не отступай от текста!
— Ни за какую роль я не брался! — с досадой сказал Отличник. — Я взялся только тебя отсюда вытащить, и все.
— Я все равно не пойду. Мне… там страшно.
— Почему? — удивился Отличник.
— Там много смерти, — рассудительно сказал Ванька.
Отличник словно бы снова увидел девочку, лежащую в луже крови под желтой стеной, и снова ощутил нарастающее отчаяние.
— Всюду смерть, — тяжело сказал он.
— А меня она со всех сторон обложила.
В глазах Ваньки, устремленных на Отличника, было жесткое, беспощадное ожидание, когда же он, Отличник, наконец поймет.
— Ванька, у нас в комнате нет демонов или духов, — так же жестко ответил Отличник. — Она умерла, спрыгнула с крыши и умерла. И все. Больше ничего нет. Даже ее.
Ванька молчал, роясь в бороде.
— У Нелли только что чуть не случилась истерика, — помолчав, продолжил Отличник. — Леля ото всех заперлась. Игорь куда-то убежал. Хоть ты-то приди. Ты же человек сильный.
— Сильный, аж в жопе мыльный, — ответил Ванька и отвернулся.
— Тогда я пошел, — вдруг сказал Отличник. — Я не «скорая».
— Постой! — Ванька ухватил его за рукав. — Нет, не уходи! Мне уже и здесь страшно!
Отличник остался сидеть.
— Дай денег на пазырь, — предложил Ванька. — Тогда пойду.
— Не дам, — утомленно ответил Отличник. — Разве я тебе хоть раз давал? Зачем тогда просишь? Тебе вообще пора завязывать, Ванька. У тебя запой. Ты уже весь опаршивел от пьянки. Когда ты белье в последний раз менял? От тебя несет, как от козла.
— Молоком? — с надеждой спросил Ванька.
— А сегодня тебе еще надо протрезветь, — не обратив внимания, добавил Отличник. — В семь часов студсовет. Не явишься же ты туда пьяный!
— Да хрен с ним! — отмахнулся Ванька. — Скажи, отец: я еще хороший?
— Когда не пьешь, — не желая миловать, сказал Отличник.
— Ну, прости меня, отец. Не могу я. Душа горит. Вот девчонка спрыгнула, и думаешь: ведь она мне никто. А-а, плевать, переживу, мол. Одной раной на душе больше, и ладно. Все кажется, что еще много душевных ран вытерпишь, а вдруг оглянешься и видишь, что на душе-то уже места живого нет.
