— Буду всех вызывать повестками, — предупредил следователь. — Иди распишись, как там тебя…
Трясясь от недавнего напряжения, Отличник вернулся в свою комнату и застал там одну только Нелли. Он сел за стол, налил себе холодного чая и, внутренне кипя, начал пересказывать ей всю свою историю. Но к концу рассказа ярость его утихла, и он завершил в спокойной и горькой злобе. Нелли молчала, то ли слушая его, то ли нет, и только прикуривала сигарету от сигареты.
— Не мучайся, Отличник, — наконец сказала она. — Мы здесь все равно живые… А ей там уже хорошо.
— Где это «там»? — ухмыльнулся Отличник.
— Ты не веришь, что после смерти будет что-то еще?
— Не верю.
— И ты не веришь в бога?
— Нет, — мрачно и твердо сказал Отличник.
— Почему? — как-то странно улыбнулась Нелли.
— Потому что сам бы я никогда не выдумал бога, если бы решил объяснить этот мир.
— Ты атеист, — с опаской сказала Нелли. — Но атеизм не попытка достичь истины, а способ примирить себя с неспособностью ее постигнуть. Я так думаю, что он — просто усталость человечества. Не надо, мол, ни награды, ни кары — дайте исчезнуть, оставьте в покое…
— Я не устал, — возразил Отличник. — Просто бог не моя истина.
— Значит, тебя гордыня заела. Ты сам себе хочешь быть богом. Из таких, как ты, выходят фашисты. Надо смирить гордыню.
Отличнику совсем не хотелось говорить на эту тему. Эта тема казалась ему сейчас вообще неуместной. Но он был зол, и злость подзуживала отвечать.
— Пусть сначала бог свою гордыню смирит. А то он господин, а я — раб. Нечестно. Я живу, стараюсь, как лучше, а он меня потом судит и карает. Кара — это насилие. Истина несовместима с насилием. И если бог — истина, значит, его нет. Ведь бога без справедливости не бывает. Вот если бы после смерти он всех поголовно отправлял в рай…
— Такой бог никому не был бы нужен, — закончила Нелли.
— Дело вкуса, — пожал плечами Отличник.
— А может, он специально посылает нам сомнения, чтобы мы через сомнения, через страдания пришли к нему?
— Зачем? — хмыкнул Отличник. — Он высшее существо. Он всемогущ. Он и так в единый миг может сделать всех людей верующими. А страдания, Нелли, даже духовные, ведь не ведут к вере. И вообще, если в бога верят, чтобы выпросить у него чего-нибудь, то это не вера, а бессилие. А я понимаю так, что вера должна идти от силы. Ну, когда у тебя все есть и ты видишь, что в сумме это рождает новое качество мира — присутствие в нем бога.
— А если бог просто так хочет? — с каким-то внутренним ослеплением, словно перед вспышкой бешенства, настойчиво добивалась своего Нелли. — Понимаешь: хочет, и все!
