— Я не опоздал, уважаемые? — осведомился он учтиво.
Как по команде, кресла развернулись, и сквозь прорези забрал на Эрика уставились четыре пары пронзительных глаз, напрочь лишенных испуга или удивления.
— Не слишком-то вы осторожны,— улыбаясь, заметил Эрик.— Стоило тогда предупреждать меня?
Так же дружно четверо поднялись из кресел — одинаково рослые, широкие, тяжело груженные металлом и пластиком.
— Все же ты пришел,— глухо возвестил из-за стального щитка голос одного.— Наши поздравления!
Однако лица открывать не стал: либо полагал себя слишком известным, либо… Уж не загорец ли он? И голос его звучал странно, словно бы с акцентом,— хотя могло искажать и забрало.
— А разве были сомнения? — разыграл удивление Эрик.— Разве я не обещал?
— Но ты выполнил все условия? — тут же спросил другой голос, не менее странный.— Был ли ты осмотрителен?
— Более чем,— усмехнулся Эрик.— А чтобы мои маневры не вызвали подозрения, я больший грех прикрыл меньшим — старая уловка, но действует безотказно.
— Что же,— произнес первый голос,— тогда наш первый вопрос: хочешь вернуть себе все?
— Еще бы не хотеть! — рассмеялся Эрик.— Только кто же мне это даст? Вы?
Заговорщики, подумал он разочарованно. Этого я и опасался.
— Конечно, это непросто,— ответили ему.— Но стоит тебе захотеть…
— И вы поведете меня?
— Мы пойдем за тобой. И будем помогать советом.
Четверо стояли перед ним в ряд, картинно сложив руки на груди, похожие словно близнецы, и разглядывали Эрика бесстрастными, изучающими глазами. На шлеме у каждого вместо обычного тотемного знака была начертана согнутая в колечко стрела.
— А не слишком ли вы торопитесь, господа? — спросил Эрик.
— Но ведь ты пришел?
— Только из любопытства, предупреждаю!.. И если ваши секреты меня к чему-нибудь обяжут, лучше держите их при себе.
— Разве тебя не влечет власть?
Усмехаясь, Эрик покачал головой.
— Меня не интересует политика,— ответил он.— Это так скучно и… грязно.
— И опасно?
— И это тоже,— не стал отрицать юноша.— Довольно и того, что на ней погорел мой отец.
— Но ты же из древнего рода, Эри,— одного из самых знатных родов Империи, по сию пору именуемых королевскими. И как сын его Главы, вправе титуловаться принцем.
— М-м… В самом деле? — Эрик мечтательно улыбнулся.— Конечно, приятно иной раз вознести себя до небес, однако уверяю вас: меня вполне устраивает и нынешний мой статус Стража Божественной Ю.
— Тогда чего же ты хочешь от нас?
— Подробностей, госпожа, подробностей!.. О том давнем деле, когда я лишился отца, брата, родичей, имущества, привилегий — всего. Разве ваш посыльный не намекал, будто вам немало об этом известно?
