— Нет, парень, я на самом деле неплохо разбираюсь в машинах…
— Приятно слышать, мастер, — не опуская рук, проговорил Мэнсон. — Что будем делать дальше?
— Скорее всего, я тебя пристрелю.
— Хотите верьте, мастер, хотите нет, но я умру с чувством удовлетворения от того, что хоть один агент не провалился, не продался и не ведет двойную игру… А вообще у меня в куртке субволновой, по которому вы можете связаться с Кельвином.
— С полковником Кельвином?..
Давление пистолета на затылок Мэнсона ослабло.
— Да, с ним самым. Надеюсь, ты знаешь его голос?
— Голос можно смодулировать.
— Если у тебя есть ионная лампа, можешь просветить мою голову…
— Ты психоморф?
— Да…
— Ладно, — опустил пистолет Горовиц. — Теперь верю.
— С чего вдруг? — удивился Мэнсон.
— Мои данные были известны только психоморфу. Если бы пришел кто-то другой, я бы его шлепнул…
— Нам нужен еще хотя бы один человек.
— Если ты имеешь в виду булочника с Садовой улицы, то его взяли полгода назад. Взяли очень тихо, но я узнал.
— Как?..
— У меня был клиент — очень болтливый полицейский. Он всего-то стоял в оцеплении, но хотел выглядеть суперменом. Рассказал мне все, что знал и видел, причем несколько раз.
— Выходит, мы остались вдвоем, мастер Горовиц? — Зови меня Фрэнк…
— Хорошо, Фрэнк. А я Джеф Мэнсон.
Фрэнк обошел номер, придирчиво оглядел старые и брезгливо пощупал выцветшие занавески. — Тебе что-то не нравится? — спросил Мэнсон.
— Зачем ты взял такой поганый номер?
— В этом отеле большинство номеров именно такие. Нам не нужно рисоваться, Фрэнк. Все люди селятся в таких номерах, и мы тоже поживем — не развалимся.
— Можно было взять номер поприличнее, — не сдавался Горовиц.
— После этих апартаментов у них сразу следует «президентский»… Ты хочешь, чтобы эти папуасы занесли нас в книгу почетных гостей?
— Можно было выбрать отель ближе к центру.
— Но ты сам сказал, что с тобой в городе иногда здороваются, а в центре вероятность встречи со знакомыми гораздо выше.
Горовиц ничего не сказал и, подойдя к окну, приоткрыл занавеску. На улице были припаркованы автомобили, молодость которых уже давно миновала.
«Не следят за машинами, свиньи…» — подумал Горовиц.
Потом перешел ко второму окну и снова посмотрел вниз. Среди неухоженных кустов валялись бумажки и пара разбитых шкафов.
«По пьянке выбросили из окна…» — решил Фрэнк и, повернувшись к Мэнсону, сказал:
— Ты не против, если я выберу ту кровать?
— Пожалуйста, — пожал плечами Мэнсон, занимавшийся чисткой своего пистолета. — А что такое? Вид из окна не нравится?
